Как влюбить в себя босса за 80 дней - стр. 16

И так они красиво смотрятся – глаз не оторвать. Для полной гармонии не хватает самой малости: голубей над головой, чтобы нагадили, и воздушных шаров-сердечек, чтобы лопнули.

Я вообще-то сюда пришла получить свой законный обед, и никакой Одинцов аппетит мне не испортит. Даже наоборот – возбудит. Тьфу, что за мысли.

Я занимаю стратегически верное место – столик в центре. Люблю находиться в максимальной зоне внимания. Красный костюм мне в помощь. Одинцов с пассией сидят неподалёку. Он пока слишком занят, поэтому я могу беспрепятственно его разглядывать, не стесняясь.

Отличный костюм. Хорошо подобрана тональность: рубашка, галстук – всё, как надо. Явно женская рука старалась. Интересно, это Зефирка такая талантливая?

Но что костюм – мне больше его нос сломанный нравится. Если сломать ещё раз – ничего же не изменится, правда? Не подпорчу профиль. Каким был, таким и останется, а мне на душе станет легче.

– Что вы любите, Лика? – кажется, Юрик собирается и поухаживать за мной, и позаботиться.

– А давай на «ты»? – доверительно склоняюсь я к нему, стараясь, чтобы моя доверительность из декольте не выпала. – На брудершафт!

Вот ляпнула так ляпнула.

– Шампанское или сок? – Юрик – молоток! Даже в лице не меняется.

– Рабочий день, – складываю губы в строгий бантик. – Сок!

– Целоваться будем?

Вот это деловой подход – и я понимаю!

– А как пойдёт, – подмигиваю и невольно глазами в Одинцовскую сторону стреляю. Ага. Есть контакт – нас заметили. Настороженный сидит, и ухо у Одинцова острое, как у эльфа.

А дальше – всё, как в песне: хороший обед, очень даже качественный. Котлетки у них – загляденье, салатик – м-м-м, язык проглотить можно. Сок как сок, но мы руки бубликом и пьём. Целоваться – атавизм, и я собираюсь об этом сказать, но не успеваю: Юрик, оказывается, не зря золотой топ-менеджер. Ловкий и смелый. Очень даже дерзкий – касается своими губами моих.

– Вот теперь можно и на «ты», – невозмутимо орудует он вилкой в тарелке.

Безумству храбрых поём мы песню! Он спиной к господину генеральному директору сидит, но я уверена: Юрик не может не знать, что начальство здесь присутствует.

Зефирка изящно наворачивает мороженое, а у Одинцова как желваки не выскочат из челюстей. Но он выдержал, не вскочил и не зарычал. Обеденный перерыв всё же. Это на рабочем месте он может нас гнобить, а в личное время – извините. Я на всякий случай готовлю защитную речь, но ядра просвистели над головой и если взорвались, то где-то там, в отдалении.

Я расслабилась. Хорошая еда, Юрик – прекрасный собеседник. Не только о своих компьютерах может говорить. Комплименты красивые отвешивает. Почти на свидание намекает. А что? Я девушка теперь почти свободная, могу и рассмотреть его кандидатуру.

Но не зря народная мудрость гласит: не говори «Гоп!», пока не перепрыгнешь. Высоту я так и не взяла. Потому что Одинцов, откушавши десерт, шёл ненароком мимо. Совершенно случайно, видимо, его повело в центр зала, где мы с Юрой мило общались.

– В шесть часов, Егорова. На «ковёр». Не забудь, – прорычал низким и бездонно-глубоким голосом, от которого тело в дрожь и мурашки по коже.

Что ж ты такое вредное, тело? Кто просил тебя предавать?! Ты ж моё, родное, а не чьё-то в дурацком любовном романе, между прочим!

Но телу всё равно. Ему наплевать. Оно приходит в восторг и ужас от Одинцовского баритона, плавно переходящего в бас.