Как стать знаменитой - стр. 29
Сюзанн – большая фанатка Сюзанн. На самом деле, в этом есть свое очарование.
Она смотрит на часы.
– О боже. Уже два часа! Революции пора на работу.
– Что за работа?
– Популяризация и реклама, – говорит Сюзанн. – Джулия, идем.
Она красит губы помадой, не вынимая сигарету изо рта, – такого я раньше не видела. И потом тоже не видела.
– У меня выходной, – говорит Джулия.
– У революции нет выходных! – объявляет Сюзанн.
– Я не революция, – отвечает Джулия. – Я скромный администратор при революции. Я работала до двух часов ночи. А теперь наслаждаюсь заслуженным отдыхом.
Сюзанн открывает входную дверь и встает на пороге с видом трагической героини:
– ДЖУЛИЯ! ТЫ ИДЕШЬ?!
Джулия вздыхает, кладет в карман досу и выходит на улицу следом за Сюзанн.
Следующие два часа мы гуляем по Камдену. Рынок кипит и бурлит – тогда, в 1994-м, в самом расцвете своей фриковатой славы. Горы обломков, руины Британской империи: кринолины, граммофоны, военная форма, бальные платья со светских дебютов, – соседствуют с неизменными атрибутами нынешней экономики черного рынка, бонгами и пиратскими дисками. Дилеры почти в открытую торгуют гашишем – или бульонными кубиками, это уж как повезет. Народ на Камденском рынке весьма колоритный: мальчишки в шинелях; девчонки в пышных нижних юбках и побитых молью меховых горжетках; готы; гребо; стейтеры; инди-киды в полосатых чулках; и только еще формирующий массив фанатов брит-попа в их неизменных «Адидасах» и деревянных бусах.
– Что мы делаем? – спрашиваю я у Сюзанн, которая сидит на мосту, курит и обозревает прохожих.
– Ищем своих людей, – отвечает она и вдруг срывается с места и подбегает к какой-то девчонке с сине-зелеными волосами.
– Привет, – радостно говорит Сюзанн. – У тебя очень классная прическа.
Девушка улыбается – довольная, но изрядно смущенная.
– Спасибо.
– Можно спросить, что ты ищешь сегодня среди этих рядов?
– Ну я просто смотрю…
– Потому что ты уже все нашла. Все, что нужно. – Сюзанн хватает девушку за руку и прижимает какую-то маленькую деревянную штучку к тыльной стороне ее ладони.
Девушка от изумления теряет дар речи и просто смотрит на свою руку, на отпечатанную на ней надпись: «Эта девчонка принадлежит «Брэнки». 12. 09. 1994. 21:00. Electric Ballroom, Камден».
– «Брэнки» – это мы. Мы всегда тебе рады, – говорит Сюзанн, эффектно взмахнув рукой.
Девушка по-прежнему смотрит на свою руку.
– Это наш следующий концерт. Через две недели. Обязательно приходи! И приводи с собой подруг! Приходите все вместе! – говорит Сюзанн и идет прочь.
– Эй! Что такое «Брэнки»? – окликает ее девчонка, наконец вышедшая из ступора.
– Вся твоя жизнь! Отныне и впредь! – кричит Сюзанн, не оборачиваясь.
Это наше занятие на следующий час: мы высматриваем в толпе подходящих девчонок – девчонок с пирсингом, с разноцветными волосами, девчонок в «мартинсах», толстых девчонок, девчонок с голодными, яростными глазами – и ставим им на руки печати с рекламной татуировкой концерта «Брэнки».
Кое-кто возмущается: «Эй, что ты делаешь?» На что Сюзанн отвечает: «Бесполезно бороться с неудержимой стихией», или: «Когда я прославлюсь, будешь рассказывать об этом подругам», или, если вдруг кто возмущается особенно громко: «Это, блин, просто чернила. Они легко смываются. Что ты так распсиховалась?»