Как стать знаменитой - стр. 28

? – продолжает Сюзанн. – Все как одна. Они, на хер, обворожительны и прелестны. Они входят в комнату, и все озаряется чарующим светом. Они… неотразимы. Но этим девчонкам не нужно, чтобы о них сочиняли песни. Весь мир, охреневший от их красоты, посвящает им песни. Да оставьте уже их в покое! Дайте им передохнуть! Пишите песни о страшных девчонках – им это нужно. Вот чем я и займусь. Я хочу, чтобы уродины не страдали комплексом неполноценности. У них тоже есть гордость, они тоже по-своему прекрасны и не должны прозябать по углам. Я хочу, чтобы их замечали. Я их выведу в мир. Я возглавлю атаку.

Сейчас десять минут второго, четверг. Не самое подходящее время для подобных речей. Я уж точно такого не ожидала. И все равно волоски у меня на руках встают дыбом.

– Посмотри, сколько женщин исходит слюной по Жерару Депардье, – продолжает Сюзанн. – Он же, блядь, жирный боров! Свинья свиньей! Чем он так привлекает женщин? Я скажу чем: он знаменитость. Тисни страшную рожу на миллионы афиш и плакатов, и уебище вдруг превращается в прекрасного принца. Оооо, Депардье, стонем мы, когда видим его в сотый раз. Я привыкла к твоей жуткой будке! Потому что он знаменитость. Потому что мы видим его каждый день. У мужчин шире понятия о привлекательности. Этот боров – красавец-мужчина! С рожей, похожей на хуй с глазами! Такие мужчины, как Депардье, не нуждаются в пластической хирургии и не испытывают отвращения к себе. У них нет отбоя от женщин, у них все заебись. Вот и мы будем действовать так же. Мы, женщины. Вознесем страшненьких девочек, сделаем их знаменитыми. Расширим наши понятия. Чтобы уродины-троллихи стали такими же сексапильными, как эти боровы-мужики. Слава – кратчайший путь к власти. Двигатель революции. Я добьюсь, чтобы уродины сделались привлекательными. А потом… потому что нас много… потому что нас большинство… страшные девчонки захватят мир.

Я смотрю на Сюзанн. Наверное, ее можно назвать «уродиной». Я не люблю это слово, потому что вкупе со словом «жирная» его слишком часто используют как оружие, и мне странно слышать его в качестве обыкновенного описания. Меня это нервирует. Но Сюзанн действительно некрасивая. Ее нос как будто расплющен наносником древнеримского шлема, глаза – теперь я присмотрелась получше – маленькие и бледные, они просто кажутся выразительными из-за яркого, почти театрального макияжа и накладных ресниц. У нее широченные плечи и явно не малый размер ноги. Под носом виднеется еле заметный шрам от операции на заячьей губе. Короче, она уж точно не стала бы живой моделью для принцессы на детском рисунке.

И все же она совершенно прекрасная. Хочется погрузиться в нее с головой и плавать внутри, как дельфин.

Я спрашиваю:

– И как ты планируешь это осуществить?

Сюзанн держит эффектную паузу – явно отрепетированную не раз и поэтому доведенную до совершенства.

– Провозгласив перемены, которых мы ждем. Я – революция. Сделай меня знаменитой, и ты поставишь мир раком. Я – Иисус всех уродин. Знаешь, почему мы называемся «Брэнки»?

– Нет.

– Это был такой металлический кляп, типа уздечки. Конструкция из железных полос, запиравшаяся на замок. В Шотландии ее надевали на голову сварливым женам. Затыкали им рот, чтобы они молчали. – Сюзанн опять держит паузу. – Это лучшее название для группы.