Как стать гениальным художником, не имея ни капли таланта - стр. 6
Все эти картины и многие другие можно было встретить в журнале «Огонек». Там же я увидел впервые Исаака Левитана, Сурикова, Репина, Рафаэля и Рубенса. Я читал журнал «Знание – сила» и «Техника – молодежи», рассматривал иллюстрации к фантастическим рассказам. Вот такое художественное образование я получил в Нижних Сергах.
Правда, однажды мой старший брат Валера привез из Москвы, где учился в университете, пару журналов «Америка», и я увидел там репродукции совершенно других картин. Одна из них называлась «Я видел пятерку из золота», не помню автора, и «Зеленый карлик» художника Марка Ротко. Это было откровением для меня – эти картины перевернули мое сознание!
Зеленый карлик представлял собой странное зеленое существо, не человека даже, а некое зеленое пятно в окружении голубого цвета. Так я впервые увидел картину, которая не изображала ничего конкретного. Она несла какую-то иную информацию, просто была, существовала в этом мире и удивляла своей необыкновенностью. Больше всего она мне напоминала крышу дома, только что выкрашенную и освещенную солнцем.
Замерцали вокруг меня, как планеты, как звезды, картины художников всего мира. И я заметался среди них, словно бабочка, не знающая, на какой огонь лететь.
Такой протоптанный путь для художника – кружок, потом институт, рисунок с натуры – навеки отпугнул меня. В нем не было для меня ни жизни, ни любви. Какого мне пришлось дать кругаля в судьбе, учиться на врача, почти им стать, но все-таки от судьбы не уйдешь, особенно если ты художник.
Прошу понять меня правильно. Речь идет не о том, что ты обязан сотворить что-то такое, чего никогда никто не видывал, что не имеет устойчивой формы в существующем мире. Однако художник, когда даже рисует то, что есть, перерисовывая цветок или дерево или рисуя портрет человека, сидящего перед ним, – он создает его заново.
Художник не повторяет предмет, он его сотворяет в новом качестве. Он освещает его другим светом, придает ему совершенно иные грани, которые начинают переливаться. И вид этого предмета, или этого существа, или этого дерева, или этого пейзажа становится совершенно уникальным. Ты как бы достраиваешь этот мир, досоздаешь его, ты множишь прекрасное этого мира.
Если бы мне тогда мой учитель рисования объяснил, как прекрасны тот куб и тот шар, сделанные из удивительного ярчайшего белого гипса, что эти предметы вмещают в себя всю вселенную (да-да-да, эти самые – куб, шар и пирамида!), что они полны жизни, а мне остается только увидеть это и нарисовать, у меня не возникло бы страха и скуки, и я не покинул бы с позором наш сергинский Дом пионеров. Но сразу бы начал становиться художником.
Потому что художник своим творчеством выявляет поэзию простых вещей. Обычные вещи для человека обыкновенного кажутся обыкновенными. Он смотрит на луну: «Ну, вот луна…» Луна освещает землю, значит, дорожка ярче, теперь я пойду и не поскользнусь…
А другой человек – поэт, например, Мацуо Басё, – он смотрит на луну, и у него возникает стихотворение:
Так же мы можем воспринимать не только луну, но и яблоко, стакан, гипсовый нос. Вот для чего человек должен стать художником. Стать мастером. Если он испытывает внутренний посыл. Потому что первое, чему он должен научиться, прежде чем стать художником, – это смотреть. На вещи. На мир вокруг него.