Как спасти драконов - стр. 3
Однако и польза от тумана имелась: он скрывал черные следы разрушений вокруг. Скрывал множество драконов, что всю ночь охотились на Героя. Скрывал могучее войско Ярогнева, которое только-только начинало просыпаться и шевелиться в истерзанной Мародерской гавани неподалеку.
И самого Иккинга туман тоже укрывал.
Иккинг и в лучшие времена не очень-то походил на героя-викинга, лицо у него было самое обыкновенное, совершенно незапоминающееся. Но сейчас он представлял собой поистине жалкое зрелище, ни дать ни взять сломанное огородное пугало, по которому еще и ненароком потоптались. Он лежал наполовину в воде, облепленный водорослями. Одежда давно превратилась в лапшу, оба глаза заплыли от синяков, лицо было подрано драконьими когтями, а тело покрыто коркой морской соли. Накануне его цапнул за левую руку вампир-ищейка, и теперь она распухла, да и вся левая сторона тела приобрела странный лиловый оттенок.
Словом, не тот Герой, от которого ждешь спасения в час, когда над всем человечеством нависла смертельная угроза.
Но он был жив. По крайней мере… пока.
На груди у Иккинга восседал дряхлый охотничий дракон по имени Одинклык. Лет ему было за тысячу, и больше всего он напоминал сморщенный и побитый градом осенний лист.
Одинклык уже пытался вытащить Иккинга на песок, цепляясь за рваный воротник безрукавки. Но как он ни тянул своими старыми усталыми лапками, толку не было – размером-то дракон едва мог тягаться с тощим крольчонком. И изгвазданное безвольное тело мальчишки не сдвинулось ни на дюйм.
– О боги, о боги… – причитал Одинклык в отчаянии. Он грел Иккингу сердце теплом собственного тельца и мягко пытался разбудить мальчика, дуя в лицо теплым воздухом. – И впрямь хуже не бывает… нас же обнаружат, если мы не уберемся отсюда… И, боюсь, надвигается прилив, захлебнешься еще – только этого нам не хватало… Очнись, Иккинг, очнись! Ты должен очнуться!
Веки у паренька затрепетали. Одинклык, не зная, что еще предпринять, плеснул ему в лицо морской воды. Иккинг фыркнул и закашлялся.
– Хвала великим Крыльям в Небе! – воскликнул Одинклык, от возбуждения попрыгивая с лапки на лапку и потирая крылышки на манер кузнечика. – Он жив и просыпается!
Мальчик открыл глаза. Вернее, один глаз. Второй слишком распух и открываться не желал.
– Ох, Иккинг, – заворковал Одинклык, – мне так жалко было тебя будить, мальчик мой, но тебе надо поскорее выбраться из воды – прилив надвигается…
Иккинг, постанывая и каш-ляя, сел и прижал ладонь ко лбу. Голова болела так, словно сам Тор-кузнец методично бил по ней молотом, причем как изнутри, так и снаружи, – от ударов у Иккинга до боли звенело в ушах.
– Где я? – прошептал Иккинг, выкашливая морскую воду и силясь вдохнуть.
– На маленьком островке Последний Приют, – подсказал Одинклык. – Боюсь, твой корабль затонул, вместе со всеми Утраченными Сокровищами. А Элвин выловил их, и теперь они все у него, а значит, нам надо поторапливаться…
– Почему я был на корабле? – перебил Иккинг. – Кто такой Элвин? Какие еще Утраченные Сокровища? Кто ты? И, главное… кто я?
Одинклык заморгал:
– Прощу прощения?
– Кто я такой? – повторил Иккинг.
– Ты не знаешь, кто ты? – пискнул дракон. – Нет, ты правда хочешь сказать, что не знаешь, кто ты такой?
Иккинг кивнул.
– О боги, о боги, о боги, о боги!