Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого - стр. 139
Между прочим, всем врагам Софьи Андреевны, врагам чертковско-гусевского толка, не видевшим в жене Толстого ничего духовного, полезно было бы вспоминать и перечитывать то, что писал в 1895 году Лев Николаевич никому иному, как самому В. Г. Черткову:
«Жена переносит (смерть сына Вани. – В. Б.) тяжело, но очень хорошо. В особенности первые дни я был ослеплен красотою ее души, открывшейся вследствие этого разрыва (с любимым существом. – В. Б). Она первые дни не могла переносить никакого – кого-нибудь и к кому-нибудь – выражения нелюбви. Я как-то сказал при ней про лицо, написавшее мне бестактное письмо соболезнования: «какой он глупый». Я видел, что это больно резануло ее по сердцу; так же и в других случаях. Жизнь этого ребенка, ставшая явной при его смерти, произвела на нее и, надеюсь, и на меня самое благотворное влияние. Увидав возможность любви, не хочется уже жить без нее».
Замечательно, что у всех без исключения сыновей Толстого были очень милые и симпатичные жены, иной раз стоявшие, в смысле доброты, выдержки и человеческого достоинства, гораздо выше своих гордецов-благоверных.
Образцом скромности, доброты, всесторонней порядочности и такта была супруга Сергея Львовича Марья Николаевна, рожденная графиня Зубова. Первой жены Сергея Львовича, рожденной Рачинской, от которой у него был единственный сын Сережа, я не застал в живых. Марья Николаевна, кроме своих семейных и светских обязанностей, занималась еще помощью бедным детям и состояла попечительницей какого-то приюта. Тихая, застенчивая и скромно всем улыбающаяся, она всюду, также и в Ясную Поляну, приносила только мир.
Супруга Ильи Львовича, толстуха Софья Николаевна, рожденная Философова, интересовалась теософией и была членом Теософического общества. Выдающаяся русская теософка, писательница и переводчица Е. Писарева приходилась ей близкой родственницей. Увлечение Софьи Николаевны теософией было совершенно искреннее: она верила свято в скрытые духовные силы мира и человека, в необходимость самосовершенствования и в обязанность каждого из нас стремиться к достижению всеобщего мира и братства. Софья Николаевна сочувственно относилась и к миросозерцанию Льва Николаевича и состояла с ним, а равно и с Софьей Андреевной, в самых лучших, дружеских отношениях. Она пела – и для репертуара своего подбирала те вещи из русского романсового репертуара, в которых отражались ее излюбленные идеи, – например: «Благословляю вас, леса» Чайковского, «Подвиг» его же, «Круцификс» Фора и др. Ее я помню с вечно расплывающейся на полном лице добродушной, светлой, открытой улыбкой.
В годы Первой мировой войны С. Н. Толстая занималась устройством детских беженских приютов, стоя во главе соответствующего отдела Всероссийского земского союза в Минске.
Позже ей суждено было пережить измену мужа. Но она все простила Илье Львовичу и никогда не переставала нежно и преданно любить его, даже будучи разделена с ним океаном>21. Зато очень оскорблена была за невестку Софья Андреевна. Не раз принималась она упрекать сына (когда он был еще на родине) за неверность такой прекрасной, такой редкой женщине.
– Ну что вы хотите, maman? – отвечал с своей непосредственностью большое дитя и художник Илья Львович, – ну не могу же я любить семипудовую бочку!..