Как мы с Вовкой. Лето с пионерским приветом. Книга четвёртая - стр. 13

– Как ты думаешь, – спросил Шурик у меня, – кто командиром отряда станет?

Я пожал плечами. Для себя я уже решил, что быть командиром отряда – сомнительная затея.

– Может, ты? – предложил я ему.

– Я могу, – вместо него ответил Вовка.

Я на минуту представил, что Вовка – командир отряда. Ради интереса представил. Вот мы маршируем на обед под частушки бабки. Вот по утрам все учимся дудеть в горн. На конкурсе самодеятельности решаем, что спрятаться в чемодан – это самый лучший номер. Организовываем соревнование по прыжкам на кровати из окна. И это только то, что можно пока представить, исходя из уже случившегося. А ведь шёл лишь первый день смены. Понятное дело, что у Вовки не было никаких шансов стать командиром отряда.

– Я тоже не очень хочу, – ответил Шурик.

– А что тогда так рвался за этой повязкой? – Вовка встал и направился на выход.

– Ты куда? – поинтересовался я, опасаясь, что он нечаянно что-то учудит.

Вовка ответил, что идёт в туалет, и скрылся за дверью.

Мы продолжали размышлять над тем, кто бы мог быть командиром отряда, как вдруг услышали девчачий визг. Интуиция подсказывала только одно – Вовка. Моё чутьё не связывало пока между собой эти два факта, но, по теории вероятности, были большие шансы именно на такой исход. И действительно. Через мгновенье в комнату забежал Вовка и захлопнул за собой дверь. Одной рукой он держался за лоб, во второй была сандалия. Одна. Явно девчачья.

Вовка поднял руку с сандалией и посмотрел на неё. Как будто не мог понять, что это у него в руке. А когда понял, он её с какой-то злостью отбросил в сторону и, всё так же держась второй рукой за лоб, проследовал к своей кровати. Завалился на неё и отвернулся к стенке. Молча.

Мы переглянулись и попытались связать эти события между собой. Подошли к Вовке, чтобы лично от него узнать, что это было. Но тут в дверь постучались.

– Можно? – послышался тонкий девчачий голос.

Генка был ближе всех к двери и открыл её. Он как раз подошёл и поднял ту сандалию. В проёме стояла та самая девочка, которая заставила краснеть мои уши.

– Можно? – снова спросила она и указала на обувь в руке Генки.

Генка молча протянул ей сандалию.

– Дурак, – судя по всему, она адресовала это Вовке. – Стучаться не учили? – и, развернувшись, ушла.

Мы снова обратили свои взоры на Вовку.

– Сама она дура, – возразил он, потирая лоб, на котором начала образовываться шишка. – Любовь твоя, – это он уже мне адресовал.

Далее мы выяснили, что Вовка, покинув нашу комнату и выйдя в коридор, понял, что туалет в корпусе не предусмотрен. Только умывальник. Он хотел было уже узнать у вожатого, где, собственно, сам туалет, но услышал, как весело в комнате девочек. Они там над чем-то громко смеялись. Вовка захотел посмотреть, над чем они так смеются, и пошёл на девчачий смех. Как только он открыл дверь, звуки веселья сменились на тревожные визги. Он, всё ещё улыбаясь, стоял в двери и хотел даже сказать что-то вроде «здрасьте», как в тот же самый миг ему в лоб что-то прилетело. Что моментально отбило у него желание веселиться и даже выяснять причину веселья. Не так он себе это представлял, стоя перед дверью спальни девочек. Непроизвольно захватив с собой трофей в виде сандалии, которую он машинально поймал, хотя было уже поздно, Вовка бегом ретировался в нашу комнату.