Как мы с Вовкой. Лето с пионерским приветом. Книга четвёртая - стр. 15
Я решил не вестись на её издёвки: как только она ушла, сразу прибавил огонь под сковородкой и, довольный своей смекалкой и хитростью, пошёл в зал. Я решил, что она специально огонь убавила, чтобы помучить меня в ожидании. Затем я подумал, что процесс можно ещё ускорить, вернулся на кухню и выкрутил ручку газа на полную. По дому распространялся запах почти готовых котлет. Дабы не томить себя этим ожиданием, я, как и бабка, вышел на улицу. Подальше от этого запаха. Я был готов уже воздух с запахом котлет хватать ртом. Так мне сильно хотелось есть.
Сижу я на лавочке, ловлю мух ртом вместо котлет и жду. Вдруг слышу в доме бабкин крик. С грохотом распахивается окно, и в огород вылетает шипящая сковорода. Судя по всему, с теми самыми котлетами. Кошки врассыпную, а я замер. Чувствую, что что-то не так. Выглядывает из окна бабка и, посмотрев по сторонам, находит взглядом меня.
– Газ крутил?
Не знаю, откуда у меня столько смелости или, правильнее сказать, глупости тогда взялось, но я утвердительно кивнул и сказал, что решил жару добавить. Я просто не мог понять, как моя помощь в приготовлении котлет могла быть связана с их непродолжительным полётом.
– Теперь я тебе кое-что покручу. Готовь уши. Никуда не уходи. Я сейчас тебе жару добавлю.
Затем она исчезла, закрыв за собой окно…
Эти пионерские котлеты явно уступали бабкиным, но на удивление оказались вкусными. Хоть я был готов уже ко всему. Вовка же сидел и дулся на суп. До второго он даже ещё не добрался. Судя по всему, обед пришёлся ему не по вкусу.
– Ешь-ешь, – подначивал его Генка, заканчивая со своим вторым. – А то не выпустят из столовой.
А тут ещё и вожатый стал всех подгонять. Проходя около нашего стола, он задержался рядом с Вовкой и ещё подлил масла в огонь.
– Вова, – посмотрел он на него серьёзно. – Не расстраивай поваров. Они старались. И ешь с хлебом. Хлеб всему голова.
– А котлета? – спросил Вовка.
– Котлету ты просто в свою голову клади и тщательно пережёвывай, – ответил ему вожатый.
– Так, дети! – повернулся он к остальным. – У кого тарелки пустые, выходим на улицу и строимся. Но сначала убираем посуду за собой.
Отряд стал потихоньку выбираться из-за стола и выходить на улицу.
– Догоняй! – крикнули мы Вовке, закончив со своим обедом.
Тот всё ещё сидел с полным комплектом еды и цедил ложкой бульон из супа, запивая его компотом.
На улице собрался уже весь отряд, ждали только Вовку. Вожатый решил было идти за ним, но тот появился сам.
– Давай быстрее в строй, – Алексей прошёл вдоль строя и пересчитал всех.
– И никто там не собирался никого взвешивать на выходе, – заявил сразу Вовка. – Только одежду испортил зря.
Я посмотрел вниз. В руке Вовка держал свою панамку, как кулёк, а карманы шорт подозрительно топорщились и лоснились от проступающего жира.
– Что в панамке? – поинтересовался я.
Он раскрыл её и продемонстрировал содержимое.
Вовка с трудом расправился с бульоном, а лапшу и картошку из супа он решил выгрузить в панамку, чтобы сдать пустую тарелку и при выходе на взвешивании показать полный вес обеда. Котлету с пюре он просто распихал по карманам. Что с этим делать дальше, он не думал. Его основной задачей было выйти из столовой.
Под нестройный шаг и речёвки Алексея мы возвращались в свой корпус выбирать командира отряда. Вовка же, пристроившись в конце колонны, незаметно избавлялся от лапши и остальных продуктов. А я лишний раз убедился, что, несмотря на огромное желание Вовки быть командиром отряда, ему до этого ещё далеко. Примерно как пионерским котлетам до бабкиных.