Как мы с Вовкой. Лето с пионерским приветом. Книга четвёртая - стр. 11
К кульминации событий подоспел Алексей. Света падала не молча, и мне даже показалось, что она использовала что-то из лексикона бабки. Не знаю, что её заставило не отпускать чемодан. Может быть, та самая пионерская ответственность не позволила ей разжать пальцы и выпустить тяжесть из рук, но итог оказался ожидаемым. Света с чемоданом рухнула с крыльца.
– Что случилось? – Алексей уже стоял на крыльце.
Света лежала, стонала, но всё ещё держалась за ручку чемодана, хоть та уже оторвалась.
– Помочь хотела, – ответил я.
Алексей спрыгнул вниз и наклонился к вожатой. В это время чемодан зашевелился. От неожиданности Алексей подскочил. Света тоже заметила движение в чемодане.
– Что там? – вожатый осторожно ткнул в чемодан ногой и посмотрел на нас.
Я подумал, что всё. На этом наше пионерское лето точно закончилось. В лучшем случае нас с Вовкой отправят домой. В худшем – отправят в наших же чемоданах, чтобы мы на обратном пути не успели ничего вытворить. Я смотрел на чемодан, и в голову не лезло ни одной умной мысли. Да что уж там. У меня вообще там мыслей не было. По крайней мере тех, что могли бы внятно объяснить нахождение Вовки в чемодане.
– Вовка, – признался я.
– Что? – не понял Алексей.
– Кто? – Света тоже не могла уловить суть моего ответа.
– В чемодане Вовка, – пояснил я.
Алексей присел перед чемоданом и открыл замок. Поднял крышку. Затем он её закрыл, как бы сомневаясь в том, что увиденное является не плодом его воображения. Затем он снова открыл её, но ничего не изменилось. Вовка, согнувшись в три погибели, лежал в чемодане. Вожатый снова посмотрел на нас с Шуриком.
– Так, – начал он, но тут Света напомнила о себе.
– Я, кажется, руку сломала, – она попыталась сесть.
При помощи второй руки попробовала поднять ушибленную руку, которая всё ещё держала чемоданную ручку.
– Я не чувствую руки, – со слезами на глазах она посмотрела на Алексея.
– Я сейчас помогу. Не шевели рукой.
Алексей повёл свою напарницу в медпункт, а нам велел возвращаться в корпус и никуда не выходить до его возвращения. Более того, ничего не делать вообще.
Вернувшись в корпус с чемоданом, уже без ручки, мы помогли Генке собрать в него вещи. Осталось только дождаться приговора. Я сомневался, что Алексей оставит это без внимания.
Вожатый вернулся и позвал всех на веранду. Как оказалось, вернулся он не один. В общем зале на веранде стоял грузный мужчина с двойным подбородком, под которым нелепо смотрелся повязанный пионерский галстук.
– Сергей Иванович, – представил его вожатый. – Старший пионервожатый нашего лагеря.
Старший пионервожатый достал платок и вытер пот со лба. Его маленькие глазки как будто сканировали наш отряд в поисках того самого диверсанта. Точнее, группы диверсантов. Когда его взгляд прошёлся по мне, я ощутил знакомое чувство. Так бабка на нас с Вовкой смотрит, раздумывая, какое наказание для нас выбрать, если мы что-то натворили. Я сомневался, что старший пионервожатый будет нас пороть, но жопа начала гореть заранее. На всякий случай. Судя по потупленному взгляду Вовки, он тоже уже был не в восторге от своей шутки.
– Ну? – вопросительно начал он.
От его «Ну?» мне на секунду показалось, что я теряю сознание. Ноги сразу стали какими-то ватными. В этом «Ну?» как будто было сосредоточено всё зло мира.