Как крадут наше счастье - стр. 13
Однажды именно в таком виде мне пришлось завалиться в известный ночной клуб, где мы искали с Алей изменщика, чтобы устроить тому разнос. Чтобы отвлечься, я стала танцевать, предложив коллеге плюнуть на эту слежку и просто расслабиться.
Она меня услышла и произнесла:
– Ой. Агата. Сроду бы не догадалась отвязаться от печальных мыслей. Хотя и обидно, что он на мне не женится.
– К черту все. – Подытожила я. – Раз мы здесь, нужно наслаждаться. И заказать какой-нибудь коктейль. Ты рождена не для того, чтобы вечно бегать за мужиком. Для счастья!
После горячительных напитков и танцев все меняет свои очертания. Главное становится обычным или второстепенным. Аля перестала накручивать себя и впадать в состояние беспокойства. Она расслабилась. Танцевала. Выглядела необыкновенно прекрасной и счастливой. Кажется, я подарила ей такое состояние.
Гаденыш, который трепал нервы моей Але, появился на танцполе сам. Теперь он закатывал ей сцены и ревновал. Они бурно ссорились и мирились. Позже Аля все-таки вышла за него замуж. Как раз после этого нестандартного случая. Именно я придумала способ заставить мужчину бояться Алю потерять. Действенный способ, кстати. Берите на вооружение.
Но с тех пор подруга перестала во мне нуждаться. Теперь у нее в паспорте стоял законный штамп. И на свадьбу она меня не пригласила.
Из той конторы ее все-таки вынудили уволиться, страшно подставив. При проверке не оказалось важных документов, которые у Али украли стервы из нашего отдела. Они завидовали ей и ее особому положению в служебной иерархии.
Перед тем, как подписать заявление, она зашла в кабинет с пустой коробкой, чтобы собрать свои вещи. И как-то торжественно произнесла:
– Эти суки все-таки меня подсидели. "Мама" уговаривает меня остаться. Ради Даши (дочери), но я не смогу работать с предателями.
Для меня это был новый удар. Буквально вчера я рассталась с Элей и отчаянно пыталась ее заменить худенькой брюнеткой с блестящими глазами.
– Не торопись. Варвара Петровна все устроит. Она тебя выгородит, как обычно. – Стала отговаривать ее я. – Пойдем покурим.
Мы вышли на крыльцо. Медленно падал снег, но было не холодно. Аля дрожала. Она в любой мороз носила очень короткие юбки – ее ноги требовали демонстрации. Длинные идеальные ноги, всегда получающие комплименты первыми.
Снова я говорила какие-то слова. Приободряющие и лишние. Я не перенесла бы опять своего одиночества. Но знала, что мне предстоит страдание в невыносимой тишине, которая заполнит все пространство в кабинете после ухода Али.
– Мы будем общаться. – Успокоила меня она, улыбаясь, как всегда, открыто, широко, нежно, искренне. Потом зачем-то меня обняла. Она любила заключать меня в обътия.
Но обманула. Как только за ней закрылась дверь, и наша дружба прекратилась. Пару раз она мне позвонила. Теперь уже почти просто так. Я была снова у нее в гостях и видела Алю в обычных домашних шортах, хлопочущую о ребенке. Она одновременно проверяла уроки, следила за пудингом в духовке, ругалась со своим сожителем по телефону.
Все выглядело буднично, уныло, нудно. И Але не соответстововало. Она хорошо смотрелась бы на подиуме или в тусовках. Но не на кухне в грязном переднике, прикрывающем ее безупречные ноги.
Мне показалось, что я лишняя в этой огромной и чужой квартире. Еще раз встретила я Алю на улице, когда та уже вышла замуж. Эту новость мне как будто специально рассказывали во всех подробностях ее враги, чтобы сделать мне больно. А я медленно рассматривала ее фотографии, на которых она выглядела просто счастливой.