Измена. Я подарила ей жизнь - стр. 26
— У вас есть ключи от квартиры? — строгий голос мужчины ловит меня перед входом в комнату.
— Нет, — не оборачиваюсь. — Я здесь оказалась случайно. Папа… — обрываю себя, не в силах высказать свою мысль.
Захожу в комнату, нахожу носки и только сейчас замечаю на тумбочке рядом с кроватью под своим телефоном какой-то лист бумаги. Подхожу туда, осторожно, словно передо мной таракан, беру листок, который оказывается запиской.
Неровный размашистый почерк прыгает в маленьких квадратиках.
“Дочка, прости, — я читаю слова голосом папы. — У меня сейчас не очень хорошо с деньгами, а ты при муже. Я все верну… позже.
Люблю тебя, папа”.
Не могу понять, о чем он. Бужу телефон и беззвучно ахаю. На экране высвечивается три сообщения с кодом для перевода денег. Резко проверяю чехол — банковская карта на месте. Лезу в приложение банка. Задыхаюсь от беспомощности. На счету, на котором было почти триста тысяч, осталось всего сорок. Все остальные деньги были переведены на неизвестный мне счет.
Папа обчистил меня!
17. Глава 16
— Это все? — следователь — полноватый мужчина в возрасте с пятном кетчупа на белой клетчатой рубашке, забирает мое заявление. Бегает по нему карими глазами.
Я сижу на неудобном стуле в маленьком душном кабинете. Меня тошнит от спертого воздуха.
— Нет, — лезу в сумку, вспоминая о записке. — Вот еще, — протягиваю ее мужчине.
Он берет листок двумя пальцами, внимательно читает, что на нем написано, а затем поднимает на меня полный осуждения взгляд. Ерзаю на стуле. Стыд тут же опаляет щеки.
«Пишешь заявление на собственного отца!» — отчитывает меня внутренний голос.
Но я пытаюсь прогнать его как могу. Не я воткнула нож в спину, а отец. Я никак не ожидала, что спустя столько лет наша встреча закончится именно так. Чувствую себя обманутой и глупой. В очередной раз корю себя за то, что осталась на ночь в квартире бабушки. Если бы я этого не сделала, все бы было в порядке, и мои воспоминания о папе не были бы изгажены. А теперь я унижена и без денег. Если до этого у меня была возможность снять квартиру и спокойно искать работу, то теперь мне срочно нужно что-то делать.
В момент особого отчаяния я чуть не позвонила Игнату, но отложила этот вопрос на чуть позже. Это было правильное решение.
— Так, хорошо, — следователь кивает. — Мы зафиксировали ваше заявление. Будем держать вас в курсе. Но вы уверены, что хотите, чтобы мы возбудили дело против вашего отца? Деньги вы вряд ли вернете, а на родителя можете повесить уголовку.
— Ничего страшного, — заявляю решительно, хотя у самой сосет под ложечкой. — Спасибо! — наконец поднимаюсь с места.
Уже на выходе слышу недовольный голос: «ну и дети пошли… нет бы простить, а денег жалко», после чего дверь кабинета закрывается с тихим щелчком. Не возвращаюсь, чтобы что-то доказать. Не вижу смысла.
Когда выхожу на улицу, меня охватывает такое дикое отчаяние, что я просто сажусь на первую попавшуюся лавочку, ставлю чемодан рядом, опираюсь локтями в бедра и зарываюсь руками в волосы, сжимаю их в кулаки и тяну в стороны. Я надеюсь, что легкая физическая боль отвлечет от душевной, но нет… ничего не выходит. Холодный ветер забирается под одежду. Я его почти не чувствую. Кажется, я заледенела изнутри. Сил нет даже двигаться, да, честно говоря, я пока и не знаю, куда мне идти.