Измена. Я (не) смогу без тебя - стр. 18

Муж смотрит на меня очень внимательно, будто пытается разгадать, что я на самом деле задумала. И я очень надеюсь, что на лице у меня не написано ничего, что вызовет его подозрения.

— Разъедемся, — медленно повторяет, будто пробует это непривычное слово на вкус.

Оно звучит не так однозначно и окончательно, как «развод». В нём не слышится неизбежности приговора.

И я терпеливо жду. Жду ответа.

Жду и надеюсь, что он пойдёт мне навстречу.

— Марат?..

17. Глава 17

— И что, по-твоему, нам это даст?

Такой вопрос можно считать хотя бы преддверием согласия?..

— Передышку, — я стараюсь не заламывать руки и не опускаться до мольбы. — Марат, нам нужно отдохнуть друг от друга. Мы ходим кругами. Мы друг друга не слышим. А мне сейчас даже смотреть на тебя тяжело. Возможно, потому и разговоры наши не клеятся.

Хотя, господи ты боже мой, когда в последний раз мы вообще говорили нормально — без споров, слёз и взаимных упрёков?

Но вот разорвать этот порочный круг я решилась только сейчас. Какая дикая, циничная ирония — решилась-то лишь когда он до того опустился, что притащил в наш дом свою блондинистую потаскушку.

— Мне тоже смотреть на тебя тяжело, — ошарашивает Марат встречным признанием. — Мысли мне путаешь. Всегда. Даже сейчас.

Смотрю на него во все глаза. Искренне пытаюсь понять, о чём он. Это новая попытка меня оскорбить? Как-то унизить?..

— Если ты подозреваешь меня в каком-то умышленном манипулировании…

Он делает шаг вперёд, на меня, но заслышав окончание фразы, будто в стену врезается. Замирает. По челюсти ходит желвак. Кажется, вот-вот выругается — вслух и громко.

Вместо этого поднимает кулак и, будто передумав что-то крушить, медленно втискивает его в стену.

— Твою-то… — цедит сквозь зубы. — Кажется, я только теперь понимаю, как далеко всё это зашло.

— Я не понимаю, о чём ты.

— А стоило бы! — кулак снова втискивается в стену, теперь чуть сильнее. — Ты уже сама говоришь этими фразами. Начни ещё про «токсичность» мою рассуждать. О подавленных эмоциях мне расскажи. О попытках всё на тебя спроецировать!

Я прикрываю глаза, уговаривая себя не идти на поводу у его слепого гнева. Начни я ему отвечать, и от моих попыток добиться от него согласия, ничего не останется.

— Марат, я не собиралась ни в чём тебя упрекать. Тебе придётся поверить. Но и от слов своих я не отказываюсь. Я действительно не пытаюсь мозги тебе пудрить. Прошу тебя, не ищи здесь подводных камней! Я просто хочу хоть немного покоя. Для себя и для тебя. Скажи, разве мы оба этого не заслужили? Разве мы недостаточно утомили друг друга? Недостаточно ранили?

И сейчас я действительно не хочу вести счёт. Не хочу продолжать этот спор и доказывать, что мои раны страшнее и глубже.

— Давай посчитаем это временным перемирием, — сглатываю подступившие слёзы. — Отдохнём и тогда решим наш вопрос окончательно.

***

— И что он ответил? — глаза Ники светятся добротой и участием. — Что он сказал?

Я вздыхаю.

— Всё как ты говорила. Поначалу… он встал на дыбы. Винил меня чёрт знает в чём. Называл бредовой затеей. Но потом…

Я замолчала, вспоминая пристальный взгляд и впечатанный в стену кулак. Его надсадный вздох и огрубевший голос: «Это всего лишь отсрочка. Ради Сашки. Сбежать не надейся».

Как будто в нашем мире можно вот так просто сбежать, с маленьким сыном под мышкой. Сбежать от Марата Басаргина с его властью и связями.