Измена. Вычеркнуть любовь - стр. 4
Оборачивается, смотрит устало.
– Тань, она родила мне ребенка. А с тобой мы уже давно просто сожители. Ты сама это знаешь. Когда мы последний раз смеялись вместе? Когда просто разговаривали? Не о деньгах, не о работе, а просто так?
Хочу возразить, но… не могу. Потому что он прав. Мы действительно давно стали чужими. Но разве это повод?
– И поэтому ты решил завести любовницу?
– Я не решал. Это просто… случилось.
– Случилось, – повторяю горько. – А наши двадцать лет вместе? Наша свадьба? Наши планы? Это всё – просто так?
– Тань…
– А деньги зачем? Ей? На подарки? На квартиру?
Он отворачивается.
– У меня родился сын. Я обязан его содержать
– Конечно! За мой счет! – смеюсь – истерично, страшно. – А то, что мы три года копили, что я отказывала себе во всём – это неважно!
– Я верну!
– Когда? Как? Ты же уходишь к ней, да? Вот для чего «командировка»? Вещи собрать, съехать?
Молчание – лучший ответ.
Прислоняюсь к стене, закрываю глаза. В животе тянет – предупреждение. Нельзя нервничать. Нельзя.
– Тань, ты в порядке? – в его голосе мелькает беспокойство.
– В полном.
– Ты побледнела…
Глава 3
– Уходи.
– Что?
Открываю глаза, смотрю прямо на него. В груди – ледяная пустота, но голос звучит твёрдо, почти чужой.
– Уходи. Прямо сейчас. Забирай свои вещи и уходи.
– Тань…
– Нам не о чем больше говорить? Ты сделал выбор, как только дотронулся до другой женщины. Иди к ней.
Он стоит, переминается с ноги на ногу. Потом решается, берёт деньги со стола.
Пусть уходит. Пусть исчезнет. Пусть…
Слышу, как открываются шкафы, как вещи падают в сумку. Торопливо, нервно. Спешит к новорождённому сыну?
Сползаю по стене на пол, обнимаю колени. Надо встать, надо лечь, надо выпить лекарства. Но сил нет. Совсем нет.
Врач предупреждал никаких стрессов, полный покой. Но когда под ногами дрожит земля…
– Тань?
Поднимаю голову. Он стоит в дверях с сумкой через плечо. Смотрит сверху вниз, и в его глазах коктейль из вины, жалости и… облегчения? Да, точно облегчения. Наконец-то может уйти. Наконец-то свободен.
– Я… я позвоню. Мы всё решим. С квартирой, с разводом…
– Уходи.
Встаю, держась за стену. Надо дойти до спальни, лечь, успокоиться. Ребёнок важнее. Мой ребёнок важнее всего.
Не скажу ему ни за что. Пусть проваливает к своей Алине, к чужому ребёнку. Мой малыш будет только моим.
– Тань, может, вызвать врача? Ты правда неважно выглядишь.
Почти смеюсь. Сейчас он заботится. Сейчас, когда одной ногой уже там, с ней. Когда забрал наши общие деньги и готов хлопнуть дверью.
– Всё хорошо. Просто устала. От всего этого… – обвожу рукой пространство между нами, – очень устала.
Он кивает, делает шаг к двери. Останавливается.
– Тань, ты это… Прости.
Не отвечаю. Жду, когда хлопнет входная дверь. Когда повернётся ключ. Когда шаги стихнут в подъезде.
Дохожу до спальни, падаю на кровать. Пахнет его одеколоном. Хватаю подушку, прижимаю к лицу, чтобы заглушить рыдания.
Слёзы жгут глаза, подступают к горлу, но я не даю им пролиться. Он не заслужил моих слёз.
Лежу тихо, глядя в потолок. Рука невольно ложится на живот. Там, внутри, бьётся маленькое сердечко. Моя тайна. Моя надежда.
– Прости, солнышко, – шепчу, поглаживая живот. – Прости, что папа… что у нас так получилось. Но я тебя люблю. Очень-очень люблю. И всё у нас будет хорошо, вот увидишь.
Я справлюсь. Ради ребёнка – справлюсь.