Измена. Верну тебя, жена - стр. 14

Кладу трубку, улыбаюсь сама себе, быстро собираюсь — пальто, капля своего парфюма на шею. В машине напеваю под радио, настроение порхает, как бабочка, и я думаю, как хорошо, что он такой — мой Гром.

Ресторан в центре — уютный, с деревянными столами и приглушённым светом. Я вхожу, и он уже там — статный красивый мужчина. И чувство гордости, что он мой переполняет до краев. Серые глаза находят меня сразу, и я замираю. Он смотрит так, будто хочет проглотить меня целиком — жадно, почти дико, как в первые месяцы после свадьбы, когда мы не могли оторваться друг от друга.

Я сажусь напротив, улыбаюсь, но что-то в его взгляде цепляет — он не просто рад, он на взводе. Его рука под столом касается моих бедер, и глаза за секунду темнеют до цвета мокрого асфальта.

— Ты чего такой? — спрашиваю я, смеюсь, пытаясь разрядить это напряжение. — Как будто не видел меня сто лет.

— Ты красивая, Ань, — говорит он, голос ниже обычного, с хрипотцой, и его глаза жадно скользят по мне — по шее, по груди, по губам. — Хочу тебя…

Он перехватывает мою руку и кладёт её прямо на свой напряжённый пах. Горячий, твёрдый бугор проступает сквозь тонкую ткань, и у меня на мгновение перехватывает дыхание. Его взгляд становится темнее, а пальцы на моей коже сжимаются чуть сильнее, словно ожидая моего следующего шага.

Я вспыхиваю словно спичка, чувствую, как жар поднимается к лицу, вижу и чувствую— не врёт. Он возбуждён, прямо тут, среди людей, и это меня сбивает с толку. Он всегда был страстным, но так открыто, так резко? Что происходит? Я ничего не понимаю…

Мы заказываем еду, но он почти не ест — смотрит на меня, трогает мою руку, сжимает пальцы, и я чувствую, как его тепло пробирается под кожу, как моё тело отвечает, хоть я и не хочу этого прямо сейчас. Что-то в нём странное, чужое, и я не понимаю, откуда это.

— Пойдём, — вдруг говорит он, встаёт, бросает деньги на стол, даже не дождавшись счёта и моего десерта. Тянет меня за руку к выходу, и я иду, спотыкаясь, сердце колотится. Мы сворачиваем в переулок за рестораном, он открывает дверь его «Бентли», заталкивает меня на заднее сиденье. Дверь хлопает, и он набрасывается на меня — его губы впиваются в мои, жёстко, голодно, руки нетерпеливо распахивают пальто, лезут под свитер. Я задыхаюсь, пытаюсь отстраниться, но он будто меня не слышит.

— Тём, что ты… — шепчу я непонимающе., но он рычит, низко, по-звериному, и его пальцы — грубые, горячие — скользят между моих ног, раздвигают плоть, входят внутрь. Я вздрагиваю, всё тело напрягается, жар растекается по венам, и я не могу сопротивляться — он слишком настойчив.

Его штаны расстёгнуты, он тянет меня к себе, сажает сверху, и я чувствую его — твёрдого, горячего, как он входит в меня одним движением, до конца.

Машина качается, стекла запотевают, его руки сжимают мои бёдра, ногти впиваются в кожу, и он двигается — быстро, резко, как будто хочет выгнать что-то из себя.

Я цепляюсь за его плечи, его шею, волосы мокрые от пота. Его рваное тяжелое дыхание бьёт мне в шею, он кусает кожу под ухом, рычит:

— Моя, Анька…

Я задыхаюсь, жар накатывает волнами, всё сжимается внутри, и я кончаю — быстро, почти болезненно, с его именем на губах. Он следует за мной, напрягается, вжимает меня в себя, и я чувствую, как он пульсирует внутри, как его пот капает мне на грудь. Мы замираем, он дышит мне в волосы, а я сижу, дрожа, с джинсами на коленях и свитером, задранным до подмышек.