Измена. Ты предал дважды! - стр. 8
Не в силах сказать и слова, киваю в ответ.
– Ничего-ничего, внучка, – обнимает меня, – хорошо, что сейчас узнала, а не через десять лет.
– Оля… – имя младшей сестры срывается с моих губ.
– Не может быть, – смотрит на меня глазами, округлившимися до размера пятирублёвой монеты.
– Я застала их на нашей постели…
– Вот же мелкая гадина! Вот никогда она мне нравилась. С детства была пакостливой. Помню, потехи ради всю клумбу мне истоптала. Вся в мать! – с нескрываемым презрением в голосе произносит бабуля.
– Она ждёт от него ребёнка… – шепчу сквозь слёзы.
Руки сами собой опускаются на живот, инстинктивно защищая малыша.
– Кобелина! – следит взглядом за движением моих рук и верно считывает мой жест. – Про тебя Григорий знает?
– Нет… – произношу на выдохе и качаю головой из стороны в сторону.
– Правильно. Не надо кабелю ничего знать о твоём ребёнке. Нашёл себе прошмандовку, вот пусть она ему и рожает.
Слёзы градом начинают быть из моих глаз.
– А ну не сметь плакать из-за козла! – хмурится. – Это пусть он плачет, что такую жену потерял. Ольга ему ещё покажет свой характер, волком выть будет и локти кусать.
Громкий шум автомобильных колёс заставляет вздрогнуть.
– Кто это? – вздрагивает бабуля и озирается по сторонам.
Всматриваюсь в щёлку в воротах и узнаю внедорожник Цареградцева.
– Григорий… – утробный голос срывается с моих губ.
– Да как он только посмел заявиться в наш дом! – ругается бабуля и во всё горло кричит деду: – Степан, неси ружьё, зятя встречать будем!
Дед у меня боевой. И он действительно может выстрелить…
Глава 5
В груди неприятно кольнуло. Супруг, который изменил с моей родной сестрой, приехал к моим бабушке с дедушкой. За мной ли? Но зачем? Чтобы униженно просить прощения или же, напротив, чтобы поставить точку в наших с ним отношениях?
– Ружьё у меня наготове. Я же завтра на охоту с соседом собираюсь. Заранее достал, как знал, что пригодится, – из дома выходит дед с оружием в руках. – Куда стрелять? – спрашивает бабушку, направляя дуло на ворота.
Сердце уходит в пятки. Зная вспыльчивый характер деда, я могу со стопроцентной уверенностью сказать: выстрелит.
– Пока просто попугаем, – считав неоднозначные эмоции с моего лица, успокаивает меня бабуля и шепчет деду на ухо так, чтобы я не слышала: – Если будет проявлять агрессию, стреляй по бубенцам. Кобелю они не нужны.
– Баб! – не успеваю возразить, как ворота открываются, и Григорий оказывается во дворе.
– Степан Николаевич? – удивлёнными глазами смотрит на направленное в его сторону дуло. – Что-то не так?
– Охренеть, он ещё и спрашивает! – возвращается бабуля и даёт отмашку деду: – Заряжай!
Цареградцев словно по взмаху волшебной палочки меняется в лице. Кажется, он неслабо так испугался.
– Да вы что, с ума посходили, что ли? – смотрит на деда дикими глазами и крутит указательным пальцем у виска.
– Степан, целься в бубенцы! – отдаёт свой приказ бабуля.
Я же, не в силах выдавить из себя ни единого слова, просто стою и молча наблюдаю за развернувшимся на моих глазах представлением.
– Настя, нам надо поговорить! Мне звонила твоя мама и умоляла меня, чтобы я простил тебя, я подумал, она пьяная, – разводит руками. – Про какую-то измену говорила, я ничего не понял.
Ком слёз подступает к горлу. Кажется, ещё немного, и я, не сумев сдержать эмоции, заплачу в три ручья.