Измена. Спаси нашу дочь, предатель! - стр. 28
Не встретив никакого сопротивления проникаю под тугую чашечку и накрываю ладонью небольшое упругое полушарие.
— Ох, — выдыхаю шумно.
Нестандартный для меня размерчик. Я привык к огромной, часто силиконовой груди в своих под стать больших ладонях. Но даже несмотря на непривычную разницу, тело ломит от желания сильнее обычного.
Перекатываю между пальцев крохотную бусину набухшего соска. Женя сжимается вся. Целую ее шею, но очевидно с ней не сработают стандартные методы расслабления.
— Давай мы это оставим, — забираю из ее рук губку, и промакиваю ее руки полотенцем. — Иди ко мне…
Разворачиваю ее к себе лицом и сажаю на край столешницы перед раковиной. Утыкаюсь лбом в ее макушку. Не могу справиться с желанием. Не могу просто остановиться. Хотя понимаю, что могу напугать. Уже напугал, судя по ее растерянному виду.
— Разве не ты сказала, что не боишься самого большого медведя в этом лесу? — усмехаюсь я, стараясь переключить мысли.
— М? — поднимает на меня расфокусированный взгляд.
— Я говорю, что тебе не нужно меня бояться. Я же твой будущий муж, помнишь?
Кивает судорожно. Дышит прерывисто. Губы кусает. Значит разговоры не действуют. Ладно, зайдем с другой стороны. Расстегиваю свою рубашку. Ловлю руку Жени и кладу ее ладонь на свою грудь:
— Я хочу, чтобы ты тоже потрогала меня.
Ее тонкие пальчики путаются в темной поросли на моей груди. Нерешительно скользят к плечам под рубашку. Очерчивают каждый мускул.
— Теперь вниз, — приказываю я охрипшим голосом.
Послушно подчиняется, скользит пальчиками к моим брюкам, слегка оцарапывая мой торс острыми ноготками.
У меня все мышцы сокращаются от этих ее нежных касаний. Это что-то новенькое. Она еще ничего не сделала толком, а меня уже ведет от нее.
Ее ладонь замирает над моим ремнем, и я готов застонать от отчаяния:
— Расстегивай, — настаиваю я.
— Герман… — поднимает на меня умоляющий взгляд.
Хочет отнять пальцы от моей горящей огнем кожи. Ловлю тонкое запястье, не позволяю. Притягиваю ближе. Склоняюсь ей навстречу, и шепчу в губки:
— Малыш, я очень хочу, чтобы ты взяла в ручку мой член. Пиздец как хочу, — сам щелкаю бляшку ремня, и растягиваю брюки.
Насилу просовываю тонкие пальчики под резинку своих боксеров, и вкладываю в них свой напряженный до предела ствол.
— Вот теперь хорошо, — шепчу в ее шокировано открывающийся ротик и ловлю сладкие губки своими губами. Настойчиво и жадно.
Зарываюсь свободной рукой в ее растрепавшиеся волосы. Крепко фиксирую затылок, чтобы даже не вздумала уворачиваться от меня больше. Врезаюсь своим языком в ее теплый ротик.
Она будто оторопела и совсем не двигается. Если не считать руки, которая в тисках моей скользит по моему члену туда-сюда.
Грубо дергаю ее мягкий свитер, задирая его, освобождая себе доступ к ее маленькой груди. Сдергиваю лифчик едва ли не до самой талии. Сжимаю в руках нежную грудку. Блядь, почему она кажется мне такой охуенной?
На секунду отрываюсь от сладкого рта, чтобы убедиться, что моя девочка еще в сознании. Неторопливо открывает глаза, будто выбираясь из сладкой дремы.
— Тебе нравится, когда я тебя целую? — спрашиваю, шумно дыша.
— Мгм, — выдавливает смущенно.
— Позволишь мне продолжить?
Кивает.
И я впиваюсь губами в ее острый сосочек. Она громко охает, явно не ожидав, что я просил продолжения вовсе не для обычных поцелуев.