Измена. Спаси нашу дочь, предатель! - стр. 27
Собираюсь с силами и поднимаю глаза на Германа:
— Значит ты уже все окончательно решил? Женишься на мне?
— А ты еще сомневаешься?
— Я — нет. Но ты ведь тогда сказал…
— Разве имеет значение, что я сказал тогда, если теперь я ясно осознаю чего хочу?
Теперь он смотрит мне в глаза без тени улыбки. Серьезно. И решительно.
У меня внутри все клокочет и я понятия не имею как это унять. Мне непривычно. Неловко. Страшно. А он все смотрит и хочется под землю провалиться из-за тех мыслей, что приходят сейчас на ум.
Это первое свидание. Первое, Женя. Бабушка говорила приличные девочки на первом свидании не целуются. Но Герман не девочка, и откуда ему знать приличия моей бабушки, царствие ей небесное.
Будто в замедленной съемке вижу, как он подается мне навстречу. Неторопливо и осторожно, будто боится вспугнуть. Но меня все равно накрывает паника. Я ведь только что поела! Да и целоваться совсем не умею! И вообще вдруг это проверка и если позволю себя поцеловать, то Герман решит, что я неприличная и передумает на мне жениться?! А если наоборот захочет чего-то большего, а на мне ужасные трусы в горошек?! Я ведь совсем не готовилась ни к чему такому! Бабушка говорила до свадьбы никому не позволять вольностей! Боже-Боже! Что делать?!
Еще прежде чем придумываю выход пружиню на стуле, как заводной болванчик, и семеню в сторону раковины:
— Посуду надо помыть, а-то потом не отмоется… — бормочу виновато.
— Тебе не нужно ничего мыть, Женя, — с тяжелым выдохом говорит Герман. — Сложим в раковину, завтра все уберут.
— Вот еще, — фыркаю, закатывая рукава и включая кран. — Не хватало, чтобы за мной и моим мужем посторонние люди прибирали. Тетя Люда вон говорит, что такая роскошь только для безруких девиц, у которых силикон вместо мозгов.
Признаться, мне кажется это и есть причина по которой она выбрала именно меня в жены своему идеальному сыну. Иначе зачем еще?
А значит я должна постараться хотя бы в этой малости быть для него безупречной.
Вздрагиваю, и так и замираю с тарелкой в руках, когда огромные ручищи Германа упираются в раковину по бокам от моих бедер:
— Значит хочешь сама за порядком в моем доме следить? — тихо спрашивает, утыкаясь носом в мою макушку.
Ответственно киваю:
— Я постараюсь.
— Расслабься, малыш, я же тебя ни на работу принимаю. Скажешь когда надоест играть в домохозяйку. Наймем кого-нибудь.
Пожимаю плечами.
Тогда я стану для него совсем бесполезной.
23. Глава 23. ОН
Пару лет назад…
Хочу ее пиздец. Сам не понимаю, что со мной. Может из-за нашей конной прогулки, которая буквально вскипятила мою кровь. Или из-за того, что Женя увернулась от поцелуя. Да, такое развитие свидания я встречаю впервые. Она не только не вешается на меня, а наоборот, будто остерегается. Ох уж эти девственницы…
Осторожно ныряю пальцами под ее свитерок. Чувствую, как Женя напрягается. Замирает с губкой для посуды в руках. Но я не хочу останавливаться. Мне нужно убедиться, что она теряется от меня не из-за какой-нибудь фригидности. А еще я просто взорвусь, если прямо сейчас не добьюсь от нее хоть какого-то физического взаимодействия.
Скольжу ладонью по обнаженному плоскому животику. Он покрывается мурашками. Мои пальцы скользят вверх и утыкаются в косточку лифчика.
— Герман… — испуганно пищит Женечка.
— Все хорошо, малыш, — шепчу рядом с ее ушком, прижимаясь к ней всем корпусом. — Если мы собираемся пожениться в ближайшее время, то одних разговоров, чтобы узнать друг друга получше — недостаточно.