Измена. Спаси нашего ребенка - стр. 38
Главврача на месте не оказывается, потому жду в коридоре у окна, вдоль которого в пару метрах стоят два доктора, в достаточно солидном возрасте.
– Ты так и не женился? - спрашивает один другого.
– Как видишь, - пожимает плечами другой.
– А на примете есть кто-то? - хитро улыбается.
Да, врачи тоже люди. Ничто им не чуждо. У них тоже есть свои семьи, они те же испытывают чувства.
– Мне кажется ты не ровно дышишь к той самой женщине, что является мамой Сонечки? Признавайся! Что ты когда скрывал от старого друга? - бьет по плечу своего коллегу.
В ответ другой вздыхает и спрашивает:
– Много есть времени у Сонечки?
– Ох, Боря, на самом деле надо было операцию делать еще вчера. Долго вы все готовили.
– Мама, к сожалению, не могла решить финансовые вопросы. Потому мы задержали. Надо было операцию буквально сразу проводить, но увы и ах, ты же сам знаешь, что мы не боги. Все упирается в деньги.
Как же не справедливо, когда жизнь неповинного человека упирается в деньги. Это жестоко. Деньги не должны стоять в здоровье, особенно в жизни ребенка.
– Вот теперь начались те самые процессы, которые я так боялся, Аркаша.
– Но можно еще успеть все изменить. Ты знаешь, у меня золотые руки. Я столько операций подобных проводил. Ко мне привозили деток со всего мира и в еще тяжелее состоянии.
– Потому я тебя и позвал, - хлопает один другого по плечу, - ты поговорил с мамой Сонечки?
– Да. Операция неизбежна. Я не стал ее пугать. Она и так была вся в расстроенных чувствах.
Еще бы. Когда ребенок серьезно болен, какие еще чувства у матери могут быть? Бедная женщина. Переживать боль собственного ребенка - это самое тяжелое жизненное испытание.
– Сумму ты ей назвал?
– Да. Обозначил.
– Только не знаю, сможет ли она расплатиться, - качает головой, - она только что еле нашла деньги на прошлую операцию, а тут еще одна.
– А сколько времени есть у нас?
– Месяц максимум. Процесс уже начался и он не стоит на месте, к сожалению. Здесь время играет против нас.
– Сколько? - внезапно вылетает из меня.
– Что? - мужчины разом оборачиваются в мою сторону.
– Извините. Стал свидетелем вашего разговора, - говорю быстро, чтобы они не успели подумать, что я сумасшедший, - ребенку, кажется, Сонечке требуется дорогостоящая операция. Спрашиваю, сколько? Сколько необходимо денег?
– Молодой человек, - отвечает один из них, - это лечебное заведение. Здесь не до праздного любопытства.
– Ни в коем случае! - возмущаюсь, - если я смогу помочь, то хотел бы что-то сделать. Вдруг это в моих силах? Дети не должны страдать. Они должны радоваться жизни.
– Молодой человек, операция очень дорогая.
– Я понимаю. Потому и спрашиваю.
Смотрю на врачей с надеждой. Они на меня оценивающе. Один из докторов опускает взгляд на костяшки моей правой руки. Она избита в кровь. На моей рубашке тоже имеется капелька крови. Сам я несколько растрепан в прическе. На лице озабоченность и усталость от бессонной беспокойной ночи. Понимаю, как я выгляжу. Понимаю, что никаких фактов относительно доверия ко мне нет.
– Молодой человек, - один из врачей отходит от другого и делает несколько шагов в мою сторону, - вы даже не знаете этого ребенка, не знаете семью этого ребенка. Что вами движет?
– Я хочу помочь. Давайте так, - засовываю руку в карман, где-то должна быть визитка, но не могу найти, вытаскиваю руку и спрашиваю у докторов, - можно бумагу и ручку? Я оставлю свой номер. А вы отправите СМСкой номер счета и сумму, которая требуется. Я закажу в банке деньги и отправлю в самый ближайший день.