Измена. Развод: Я осколки твоих чувств соберу - стр. 17
– Мда, ничего, – соглашаюсь, по достоинству оценив вино.
Оля берёт бутылку, прокручивает этикетку. – Ого! Бургундия… Стоит, наверное, целое состояние.
– Лучше не гадай. Я когда-то смирилась, что многочисленные вложения мужа в коллекции – картины, вазы, антиквариат, вина, машины…
– Да уж, у богатых свои причуды, – улыбается Оля. – Моё вложение – дети.
Мы вернулись к разговору о детях, о том, как им сложно без отца. Но придётся и дальше жить.
– Почему бы тебе не выйти замуж, Оль? – спрашиваю в очередной раз, поймав эту мысль. – Ты молодая…
– Да уж, мне тридцать! – фыркает Оля.
– Именно! Ты на десять лет моложе меня, – напоминаю я. – Это мне уже не до того. А у тебя вся жизнь впереди.
– Не хочу, – перестаёт улыбаться Ольга. – Я… не представляю никого рядом. Мне даже от мысли плохо, что я позволю кому-то «кроме Димы» ко мне прикоснуться.
– Да ты что?! – изумляюсь. – Почему?
– Неправильно это как-то. Словно… не могу объяснить, – встряхивает головой. – Я только с ним была. И позволить другому себя коснуться… неправильно. Стыдно. Неудобно…
– Боже, Оль. Ты так и не разлюбила Диму? – осеняет меня.
– Конечно, разлюбила! – возмущается Оля, но по тону понятно, что она сама себе не верит.
– Ага. И поэтому не хочешь попробовать отношения с другим! – киваю, словно уже нашла подтверждение своей догадке.
– Это тут ни при чём, – качает головой она, уже заметно захмелевшая. – Я думала, смогу. Но нет… Не готова я к другому. И не представляю, кто бы захотел связать жизнь с многодетной разведёнкой за тридцать! – опять улыбается. – Какой-то отбитый на голову… гей…
– Да ну тебя! – смеюсь глупой шутке. – Зря ты так. Ты красивая. Молодая. И дети у тебя… их невозможно не любить. Им нужен отец. Пусть не родной, но такой, который будет с ними. Подумай.
– Да что тут думать? Я уже привыкла одна. Мне и так нормально. Но если вдруг встречусь с кем-то, и мне будет хорошо, и детям понравится – я не буду отбиваться. Но точно не выйду на охоту за «везунчиком». Не дождёшься! – Осушает бокал. – И вообще, скоро мы с тобой обе разведёнками станем. Вот только в отличие от меня, ты со своим можешь поговорить и расстаться на нейтральной ноте, – продавливает свою мысль.
– Опять ты за «диалог», – выпив последний глоток вина, отставляю бокал.
– Знаешь, – продолжает она, – многие женщины в твоей ситуации пытаются поговорить с бывшими, надеются на объяснения. И я тебе советую это сделать. Чтобы расставить точки над «и». И не мучиться потом, после развода, от мысли, что не всё прояснила. Я всегда хотела знать: ПОЧЕМУ?
– Он мне уже сказал, – пожимаю плечами. – Быт, однообразие, жизнь со мной его душила. Обычный кризис сорокалетнего. Переживает его по стандарту – с любовницей.
– Это ширма, за которой он прячет основную проблему.
– Наверное. Но теперь это будет не моя проблема.
– Смотри, Тонь. Жизнь твоя. Твоё решение. Но я бы поговорила. Хотя бы чтобы знать…
– От знания легче не станет. Факт измены не испарится. А видеться с ним… Я боюсь. Боюсь, что поддамся. Боюсь, что если увижу его, то начну слушать… понимать… прощать. А я этого не хочу. Это моя боль! Я не желаю позволять ему сделать мне ещё больнее, простив его. Мне нужно… просто нужно это переболеть. Самой.
– Возможно, ты права, – с решимостью соглашается Оля. – Ну, раз не хочешь говорить, тогда помни: никакой жалости! Никакого прощения!