Измена. Развод: Я осколки твоих чувств соберу - стр. 19
Я надеялся, что на месте смогу быстро разобраться с проблемами, но вместо этого узнаю о приостановке работы с нашей ключевой фирмой. Мне прямо в глаза говорят, что контракт не разрывают, а «замораживают». Официальная причина – выяснение новых важных обстоятельств, связанных с проектом, которые всплыли "только что". Якобы при рассмотрении нашего контракта "не всё было учтено". А по факту – подмоченная репутация. Ивченко Олег даже не скрывает своего недовольства и просит разобраться с делами как можно быстрее.
Смешно, право слово!
Я, который всю жизнь строил бизнес с нуля, оказываюсь в таком унизительном положении фирмы-новичка, с которой не желают иметь дела из-за… личного.
Это несерьёзно!
Так большие дела не делаются!
По дороге домой несколько поставщиков тоже замораживают заказы… А от их поставок зависит работа главного офиса!
Да что происходит?!
Вернувшись в офис, я пытаюсь наладить ситуацию, но всё тщетно. Куда ни звоню – знакомые находят способ мне отказать или сослаться на суперзанятость.
Моё волнение перерастает в панику.
Я начинаю психовать, крича на сотрудников, которые, как мне кажется, не делают ровным счётом ничего, чтобы помочь.
– Вы что, все с ума посходили?! Это не просто деньги, это – моя жизнь! – криком пытаюсь донести простую вещь до коллектива во главе с моим замом Артёмом Суровцом, который несколько минут назад сообщил, что у него тоже проблемы с проектом.
Я чувствую, как внутри меня закипает гнев.
Закрываюсь в своём кабинете и какое-то время хожу от стены до стены, мечась в сомнениях.
– Добрый вечер, Рубен Игоревич, – еле сдерживаю гнев, всё же звоню отцу Антонины.
– Добрый, – слегка озадаченно отзывается он.
Да, мы редко звоним друг другу, и только по очень важному случаю. Так что сейчас, по мне, он – тот самый, что ни на есть, важный! Поэтому реакция Авдова, право, раздражает до скрипа зубов. Можно подумать, он «понимает» причины моего звонка.
– Рубен Игоревич, я понимаю, что у нас с Тоней сейчас немного сложно с отношениями, но это не значит… – беру быка за рога.
– Что, прости? – перебивает морозным тоном Авдов, вынуждая меня заткнуться на полуслове.
Я сглатываю:
– Ам… мы с Тоней… Вы что, не в курсе?
– В курсе чего? – теперь голос Авдова устрашающе вибрирует.
– Значит, не в курсе, – потерянно роняю я. – Я… Тоня меня выгнала, и мы не общаемся. Я подумал…
– Позвонить мне? – непонимающе уточняет Рубен Игоревич.
– Да… но по другому вопросу. Но раз вы нет… тогда и то не к вам, – сбивчиво бормочу, уже проклиная свою глупость. Надина была права, всё же это не Авдов. Значит, остаётся Тоня! Благо, моё бормотание уже не интересует Рубена Игоревича. Он просто сбрасывает звонок, явно спеша переговорить с дочерью.
Вот же чёрт!
Естественно, на звонок Тоня, как обычно, не отвечает.
Тогда звоню сначала сыну… Наученный горьким опытом в разговоре с Авдовым, не бросаю в лоб вопросы, а захожу издалека. Вскоре понимаю, что сын не в курсе наших с матерью разногласий.
Затем набираю Карину. По её бодрому голосу сразу же понимаю, что она тем более не в теме. Вот тогда не гнушаюсь звонком Ольге.
– Да, Егор, – подруга Тони, к моему великому удивлению, меня не игнорирует.
– Добрый, – выдыхаю, признаться, слегка обескураженно, потому что не ожидал отклика. – Оль, – собираю разбежавшиеся мысли в кучу, – как понимаю, ты в курсе… что мы с Тоней… – опять мнусь на словах, подыскивая осторожные и верные.