Измена. Притворись моим драконом - стр. 11
— В-ваша Светлость… — бормочет Готорн, не отрывая взгляда от дальней стены. — С сожалением вынужден сообщить, что… кхм-кхм… герцогиня просила передать, чтобы вы сейчас же излечились от своего недомогания и спустились к ней.
— Что она сказала?!
Готорн выглядит так, словно готов уволиться сию же секунду.
— Г-господин, я просто передаю слова Ее Светлости…
— Это всё? Или что-то еще?
Веселье во мне борется с возмущением, но мне даже нравится. Как же я скучал по Романии…
— Герцогиня, она… — бормочет стюард, покрываясь краской. — С вашего позволения, но она также отметила, что не намерена ждать, пока ваша любовница сбежит через черный ход.
Она думает, что я засел тут с любовницей? Боги, какой же ад… Мне больше не весело. Я стискиваю зубы, потом делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. Вода вокруг меня нагревается и дымится еще больше.
О, моя жена, должно быть придет в ужас, когда узнает, что я всего лишь принимаю ванну… А и черти с ней. Пусть узнает. Может, хотя бы это ее образумит?
Я взмахиваю рукой, распространяя вокруг себя брызги и мыльную пену.
— Готорн, сопроводи герцогиню наверх.
Его глаза округляются до размера чайных блюдец.
— Сюда, Ваша Светлость?
— В спальню. Немедленно сопроводи герцогиню ко мне в спальню.... Я с нетерпением жду ее визита.
8. Глава 8. Романия
Я следую за Готорном, — стюардом Синклера, — вверх по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж роскошного дома. Голова идет кругом от запаха золота, потому что им уставлено, украшено буквально всё — даже перила на лестнице, и те с позолотой.
Помнится, когда-то муж обещал, что обновит интерьер, раз уж женился на грифонице — второй ипостаси мне не досталось, но способность чуять золото никто не отменял. И я, конечно, люблю золотой аромат, но всего должно быть в меру. Если окружать себя им в огромных количествах, то можно и сойти с ума.
Что ж… Очевидно, Син решил ничего не менять и погрязнуть в золоте, раз грифоница всё равно от него ушла.
Бедный Готорн весь дрожит, пока ведет меня сквозь освещенные свечами коридоры. С портретов на меня косятся предки Синклера — драконьи лорды и герцоги Мирандол. То ли воображение разыгралось, то ли и правда все эти ящеры хмурятся…
Впрочем, неудивительно. Вряд ли они были бы мне рады, если бы были живы.
Но куда мы с Готорном шагаем? Мы уже в восточном крыле, а там, — я хорошо помню, — расположены хозяйские покои…
Стюард будто слышит мои мысли и неловко откашливается.
— Госпожа, Его Светлость распорядился привести вас к нему в спальню, если вы не намерены подождать.
В спальню?! Ах он… подлец!
Я продолжаю шагать за Готорном, стараясь не сильно пыхтеть от возмущения. Пытаюсь разгадать замысел Синклера. Что он задумал? Это явно какая-то игра. Возможно, таким образом он хотел меня смутить и заставить отказаться от встречи?
Не дождется. Я тут ради дедушки, а не ради него.
И Сину даже не страшно поставить в неловкое положение себя и свою любовницу? Тогда пусть краснеют оба. Меня давно уже не ранит мысль, что муж делит постель с другой женщиной. Совершенно не ранит. Нисколечко.
Если он думает, что я заплачу и убегу, то его ждет великое разочарование. Я пойду прямо в его спальню и скажу всё, что должна сказать.
— Сюда, — раздается измученный голос Готорна, когда мы сворачиваем за последний угол.