Измена под бой курантов - стр. 13

Нынешний Кораблёв касается моего лица, убирая в сторону волосы, но отстраняюсь. Чувствую ладонь на бедре, и меня буквально подбрасывает. Вскакиваю, намеренная сбежать. Зачем отец вообще впустил его? Но Эдик перехватывает руку и тянет. Мгновение, я на коленях, и его руки замыкают в жёсткое кольцо. Он следит за собой, раз в два-три дня посещает зал. Потому мне так просто не выбраться.

- Пусти, - шиплю, боясь разбудить Ланку, пытаясь освободиться, а он трётся носом о моё ухо, и я чувствую древесные ноты его одеколона. Отстраняюсь, делая вид, что неприятно, кривлю лицо. Он не видит, да и мало ли что можно сказать. Тело принадлежит ему уже давно. Он знает, что мне нравится, а потому пользуется моментом, проводя губами по тонкой ткани блузки бутылочного цвета, и снова жар его дыхания. Догадываюсь, чего добивается, не виновата, какую власть имеет над моим телом, но убеждаю себя не таять. Упорно держу картинку с блондинкой в голове, потому не поддаюсь на его чары.

- Давай поговорим, - соглашаюсь. Иначе меня не выпустит.

- Давай, - соглашается.

- Не здесь.

Размыкает руки, и я тут же вскакиваю, почувствовав его возбуждение. В другой раз сказала бы, что иду принять душ, а он бы последовал за мной, теперь же должна быть от него как можно дальше. Раздваиваюсь на тело, которое хочет этого чёртова мудака, и обиженную жену. Последняя одерживает победу.

- В машине, - начинает торг.

- Я не пойду, - понимаю, что нельзя оставаться с ним наедине. Не его боюсь, себя.

- На кухне или в подъезде? Ян, позови взрослую женщину, которую я знаю, убери обиженного подростка.

- О чём вообще ты собрался говорить? – складываю руки на груди, так защищаться от него удобнее.

Ланка ворочается, и мне приходится выйти. Всё же не лучшее место для разборок. Кораблёв прав. Лишние уши ни к чему, потому беру пуховик.

- Пап, - негромко говорю, - если меня не будет через пятнадцать минут – вызывай полицию.

- Полчаса, - уточняет Эдик, и мы выходим вместе из квартиры.

9. Глава 8

Когда не было Ланки, я любила усаживаться на пассажирское. Эду шла машина. Он вёл одной рукой, а вторую укладывал на дверь или же гладил моё колено. Иногда нежно, иногда с интимным подтекстом. Бывало, что мы сворачивали с дороги куда-то и… Ну, сами понимаете. Это была страсть и любовь, слившиеся воедино.

Сейчас забираться в салон отказываюсь. Стою дрожу около, чувствуя себя женщиной-эмансипе. Запахиваю полы пуховика, с вызовом смотря на Кораблёва.

Он поправляет воротник пальто и ёжится, кода снежинки попадают на шею.

- Говори, всё, что хотел, и больше не приходи, - начинаю диалог.

Смотрит на меня долго, и я не знаю, куда деть глаза.

- Если скажу, что люблю…

- Стоп, - выставляю руку, быстро трясу головой. – Эти сказки оставь для своих глупых тёлок. Я позвала взрослую женщину, девочка-подросток не выйдет.

- У меня нет тёлок, Ян.

- Да? – делаю вид, что удивлена. – Это был мужик?

- Да перестань, - хмыкает Кораблёв.

- Следующий пункт. А, если нечего сказать, пойду.

Он молчит.

- Так и знала, - окидываю его презрительным взглядом. Нервная дрожь соединяется с той, что даёт холод, и голос дрожит.

- Садись в тачку, - протягивает ко мне руку, но уворачиваюсь.

- Завтра подаю на развод, и…

- Никто не работает, - напоминает, и приходиться согласиться.

- Значит, после выходных.