Измена под бой курантов - стр. 12

Он выслушивает молча, но я вижу, как ходят желваки на его лице, как сжимаются кулаки и раздуваются ноздри.

- Можно мы с Ланкой поживём у тебя какое-то время? – размешиваю маленькой ложкой сахар. Смотреть ему в глаза отчего-то стыдно, будто это не Кораблёв, а я виновата в произошедшем.

- Да о чём ты спрашиваешь, - машет на меня рукой, - это твой дом. Я всегда рад и тебе, и Вике.

Руки сложены в замок, он раздумывает.

- Вернуться собираешься? – наконец, произносит, но я качаю головой. - Я всегда поддержу. Твоя жизнь, а потому решать лишь тебе, – добавляет.

- Он мне изменил, пап! Слышишь?! Такое не прощают!

- И не такое прощают, - почему-то сказал, поднимаясь из-за стола. -Есть будешь? – открыл холодильник, смотря на содержимое, которое я совсем недавно принесла сюда сама.

- Ты о чём? - Не понимаю, но отчего-то становится страшно. Будто всю жизнь от меня скрывали какую-то тайну.

- Человек может оступиться, но главное – признать свою вину.

Вытаскивает контейнеры с салатами, устанавливая передо мной, а я задумчиво смотрю на его руки, осознавая, что жизнь бежит стремительно. А мы тратим её на чёртовы ссоры.

Звонок слишком резкий, оттого обдаёт жаром, и хватаюсь за край стола от испуга. Встречаюсь взглядом с отцом, оба знаем, кто за дверью.

- Поговори, - кивает он.

- Нет, - качаю головой. – Не могу.

- У вас ребёнок, - напоминает.

- И что? – сдвигаю брови. – Терпеть его похождения ради Ланки? Пап, - смотрю взглядом побитой собаки, а Кораблёв принимается стучать в дверь.

Он звонил, не знаю, сколько раз. Сбрасывала, а потом надоело. Вскакиваю, бросаясь к дочке, но она спит крепко, будто защитная реакция на хреновый Новый год.

Отец открывает, и я слышу голос Эдика.

- Оставь, - спокойно говорит ему, но Кораблёв что-то отвечает, и шаги звучат рядом. Я не готова! Но он уже тут.

- Ян, можно тебя на минутку?

Не вижу его лица, только голос. В комнате сумерки, и он такой большой в проёме. Слёзы сразу подступают. Именно из этой комнаты он забирал меня в день свадьбы. Я стояла спиной к выходу, волнуясь, пока народ веселился, требуя с жениха выкуп. Мы были маленькими и хрупкими, а наша любовь огромной. Теперь всё изменилось. Он возмужал, превратился в мужчину, а чувства растворились в годах. Только не для меня. Даже теперь, сидя на диване отца, понимаю, что ненавижу его за ту боль, но не могу не любить. Пока не могу. И мне предстоит научиться жить без него.

- Пошёл к чёрту, - голос уверенный. Вложила в него столько, сколько могла.

- Я не уйду, пока не поговорим!

Подходит ближе, опускаясь рядом, а я вспоминаю его голый зад, чувствуя омерзение. Нет, мне нравится видеть его обнажённым, но не с другой. Пусть я старомодна, из тех, кто считает, что мужчина должен принадлежать только мне. В жизни, в постели, в мыслях.

- Ты стояла вон там, - тычет куда-то, но я не реагирую. Сжимаю зубы до скрежета, чтобы не расплакаться. – А я не мог дождаться, когда закончится галдёж, и твоя сумасшедшая тётка даст, наконец, войти сюда.

«Заткнись, пожалуйста. Замолчи!»

Закрываю глаза, снова и снова прокручивая его предательство. Не потому, что хочу, оно не даст опьянить себя словами.

Чувствую воздух на своей шее и закусываю губу до боли. Удар под дых. Он окунает меня в счастливый момент. В тот день именно так я ощутила, что он рядом. Почувствовала его выдох на своей коже. Обернулась, а он не улыбался. Просто смотрел в самую душу, а потом отодвинул непослушную прядь с моего лица.