Измена. Останься со мной до рассвета... - стр. 40
— Ясный? Ты живой после субботы? — ржет в трубку Красин. И хотя мне горестно на душе и хочется рвать и метать, но от голоса этого придурка мне становится как-то теплее и спокойнее. Я знаю, что он поможет мне.
— К сожалению, — ворчу в телефон, но улыбаюсь. — Помнишь, мы с тобой разговаривали насчет Макарского?
— Еще ни разу не бухал до потери памяти, — смеется, а я закатываю глаза. Вроде человек высокую должность занимает. В костюмчиках должен на “Бентли” ездить, а разгильдяй самый натуральный. Но не бестолочь. Скорее, машина для уничтожения противников.
— Твое предложение еще в силе? — спрашиваю, в надежде, что тот наш диалог не был шутливой формой поддержки.
— Конечно. Ясный, ты же знаешь, что я слов на ветер не бросаю. Я вообще мало говорю. У нас на разговоры Савин есть.
— О! Позвони ему. Мне очень нужна ваша помощь.
— Ты задолбал уже. Выкладывай, что случилось, — рычит на меня, а я слышу, как он уже идет куда-то.
— Сонечка пропала, — сиплю, а не говорю. Задыхаюсь. Все сжимает внутри. Не могу. Я уже не представляю себе, как жить без нее. Я же… мы же так мало времени были вместе. А я так хочу ее в своей жизни. Хочу состариться с ней рядом. Хочу любить ее. Сделать ее счастливой. Чтобы она ничего больше не боялась. А с каждой секундой я все больше упускаю этот шанс.
— Ты там плачешь, что ли? — Краса охреневает. Я тоже.
— Если скажешь кому-то, я тебя убью, — рычу на друга.
— Так, куда мне ехать? — слышу в динамике как заводит мотор.
— Давай к себе. И Савина прихвати.
Отключаю вызов. Бросаю телефон на сиденье между ног и вытираю лицо. Че-т я расклеился совсем. Но вот прям не могу. Представляю, что эта мразь может с ней сделать, и все органы узелком сворачиваются. И дядя Паша узнал, что менты не получали заявление о пропаже женщины и ребенка. Макарский ее не ищет. Значит, он в курсе, где она. Но он не скажет. Я бы, конечно, с удовольствием попробовал средневековые пытки, но только меня точно посадят потом. И даже Краса не поможет.
22. 21. Ян
Мои друзья не только веселиться умеют. Они вообще ребята серьезные. Это не те, про которых говорят — приятели или с одной тусовки. Не в моем случае.
С Красиным я познакомился еще в армии. Мне было двадцать два, я только универ закончил без военной кафедры. Отец у меня полковник в отставке. Отмазывать не стали, ибо “не мужик, если не служил”.
Краса сразу, как восемнадцать стукнуло, отправился в армию. Это был для него настоящий кайф. Никогда не встречал таких отбитых на всю голову. Он же потом и остался служить. Знаю, что и в горячей точке в Африке побывал. Человек, хоть и кажущийся простачком и любящим тусы, телок и тачки, на деле очень серьезный. И если обижают его близких, что-нибудь натянет на одно место обижальщику.
Савин к Красе прилагался комплектом. Вот прям роднее братьев. Если что-то у Красина случалось, Савин это все разгребал. И наоборот. Дружат с раннего детства, еще когда шпаной были. И это так забавно наблюдать, когда Савин о чем-то размышляет, а Красин уже делает.
Доверие у нас троих максимальное, но без особой надобности в дела друг друга мы не лезем.
А тут, кажется, у меня произошла катастрофа.
Васян, он же Красин, смотрит на меня с тревогой, как я уже третью чашку кофе подряд выпиваю.
— Федян! — взрывается Краса, когда Савин является к нам на кухню собственной персоной. В рабочем комбезе и слегка помятый. — У нас жопа. Где ты шляешься?