Измена. Неразличимые границы - стр. 7
«Абонент не в сети» — отвечали ему ожидаемо.
И с чего бы ей так поступать? Даша всегда была предсказуемой и понятливой, как кофеварка — нажал кнопку и получишь тот результат, который в капсуле заложен.
Ну, подумаешь, другую встретил, которая подходила под параметры: «чтобы выйти с ней было не стыдно». Ухоженная красивая штучка, умеющая поддержать беседу и отсосать так, что искры из глаз посыпаются.
Ее же, Дарью, отпускать далеко Вавилов был не намерен. Бывших жен не бывает, между прочим! Он изучил ее вдоль и поперек, до каждой родинки. Дарья навсегда останется его женщиной… Столько лет потреблял ее тело. Разве забудешь?
Навещал бы по памятным датам с букетом цветов. Вспоминали бы былые времена. Столько всего общего… Зачем рвать окончательно?
«Черт бы побрал эту гордую идиотку!» — стукнул кулаком по дивану и завалился прямо так спать, в одежде. И никто ему слово против не скажет! Ушла? Пусть катится вдоль Великой Китайской стены. Вот еще, станет он за ней бегать… Как же. Помыкается по углам и вернется как побитая собака. Кому нужна сорока двухлетняя разведенка без перспектив?
Даже в Турции никому не приглянулась. «Валялась на лежаке как квашня. Как можно быть такой не интересной?» — рассказывала ее подружка после секса в отеле.
Богдан был другого мнения, но промолчал.
Нинка — баба огонек, легкая на подъем и слабая на передок. Он не понимал суть дружбы Дарьи с этой женщиной. Как можно вытерпеть трещетку больше часа? У него голова начинала болеть от всей ее бестолковой болтовни. За короткий срок выболтает всю подноготную о себе, будто на работу устраивается: ей скоро сорок, жизнь не удалась, детей нет… Пожалеть и обнять. Надоела! И опасно такую бабу рядом с собой держать.
Богдан всучил Нинке отступные и наказал больше «не беспокоить» супругу. И его. Наскучила дура безмозглая. Любовница пофыркала и сдалась, обрубив все концы с четой Вавиловых.
«К Нинке жена точно не сунется» — думал Богдан на следующее утро, морщась от горечи в кофе. У Даши почему-то он получался вкусным. Поворкует, поколдует над аппаратом и честное слово, кофе выходил отменный…
Недопив, поставил чашку в раковину и только тогда позвонил сыновьям.
— Мама? — обеспокоенно выдохнут Никита. — Ты хочешь сказать, что мать пропала? И вещи с собой взяла?
— Не кудахтай! Никуда не пропала, — проворчал Богдан, все еще ощущая горечь во рту. — Найдется. Просто, если она свяжется с тобой, дай мне знать. Обрубил звонок, чтобы старшенький не разнылся еще больше.
Петька сам позвонил, видимо с братом успел сразу же пообщаться. Тоже у него голос отдает взволнованной вибрацией… Отцу послышался упрек?
— Пап вы, что… Поссорились? — мамкин любимчик сразу же встал в позу.
А чего ему стоило своих оболтусов уговорить, убедить, что «так лучше для всех». Мать — всегда останется матерью, никуда не денется. Всей кожей Богдан воспринял негатив и обиду сына. Ему будто в лицо плеснули едким: «Ты. Мне. Врал!»
— Не говори ерунды! Когда это мы ссорились хоть раз? — и замолчал, понимая, что это факт. С Дашей захочешь, да не поругаешься. Умеет женушка сгладить «углы», настроить на нужный лад. Мягко подвести со скользкой и конфликтной темы на другую. Это было удобно, как ни крути. Нагрубил ей — стерпит. Еще и по плечу погладит, чтобы успокоился, не рычал как лев.