Измена. (не) Любимая жена - стр. 21
Светка вздохнула со мной в унисон:
— Выходит, куда ни кинь — везде клин.
Я молча признала её правоту, но разве от этого легче? Разве легче от того, что трезво оцениваешь ситуацию? Вот мне, например, легче от этой ясности ничуть не стало.
Да, я понимаю, что по факту ни в чём не виновата. И кто бы чего ни наплёл моему мужу, в приступе мести скатываться до измены — это просто последняя подлость…
Зато, как ни крути, это давало ему возможность выторговать для себя иллюзорное оправдание. Ты, мол, пустилась во все тяжкие — будь готова к последствиям.
Никогда даже в самом своём жутком кошмаре не смога бы вообразить, что мой муж способен на подобное.
— И я никогда не смогу этого Герману объяснить, — озвучила я подруге продолжение своих мрачных мыслей. — Никогда не смогу объяснить это так, чтобы объяснения не звучали подозрительно. Особенно сейчас, когда он уже откуда-то знает, что я ему многого не рассказала. Просто… ну как я могла предугадать, что меня вот так вырубит? С алкоголем я очень на вы, но не настолько же… Грешу на усталость и недосып.
— Алексеев ещё этот, — подруга пристукнула кулаком по столу. — Пользуется тем, что он родственник нашего Милованова. И ведь не погонишь его оттуда.
— Как ты его погонишь, если у него доля в бизнесе? — кисло напомнила я и допила свой почти остывший чай. — Да и не волновал бы он меня с его подарками дурацкими, если бы не всё это безобразие. Господи, ну вот кто? Кто мог Герману всё разболтать? Ума не приложу.
Светка плеснула мне в кружку свежего чая и как бы ненароком придвинула ближе тарелку с медовыми пышками. Всё надеялась разбудить во мне аппетит.
— Да тут нужно целое расследование проводить, — проворчала она. — Я сама понять не могу, кому моча, прости господи, в голову стукнула? Хотя с другой стороны…
Она замолчала, привлекая моё внимание.
— Что? — встрепенулась я, в надежде, что у неё появилась удобоваримая версия.
— Лиль, вас же все вокруг ненавидят. Извини, грубо, наверное, прозвучало, но ты понимаешь, о чём я.
Я попыталась сглотнуть образовавшийся в горле комок.
— То есть хочешь сказать, желающие нашлись бы…
— Да меня скорее удивляет, как вы вообще три года продержались, и никто вам не навредил. Но вот если серьёзно! Твоя родня была категорически против. Его родня — и подавно. Все его друзья до сих пор на вас косо смотрят. Кто-то завидует, кому-то этот брак далеко идущие планы сломал. Это ж кошмар, Лиль. Я бы так не смогла. Это ужасно, но… ну, понимаешь, неудивительно.
Слова лучшей подруги тяжким грузом опустились на мои бедные плечи. Я поникла и спрятала лицо в ладонях, но плакать больше не могла — сил не осталось.
Её тёплая ладошка опустилась мне на лопатку и осторожно погладила:
— Лиль, ну прости. Не хотела напоминать.
— Н-нет, — замотала я головой. — Нет, Свет, ты всё верно сказала. Об этом нельзя забывать. Нельзя забывать, что наш брак — объект всеобщей ненависти. Вот только…
Пришлось переждать, пока скрутивший горло спазм позволит снова заговорить.
— …только я думала, мы в этой войне по одну сторону баррикад. А оно вот как получилось…
И я бы, наверное, разревелась, хоть и думала, что уже не смогу, но отвлёк телефон. Я вздрогнула от входящего и похолодела. Неужели снова муж со своими угрозами?
Но нет.
На экране высветились фамилия и имя звонящего: «Самарин Андрей».