Измена. Наследник мэра - стр. 27

Масштаб катастрофы просчитать сложно. Практически нереально. Но я сопротивляюсь. Из последних сил держу оборону и прячу лицо Тима, хотя осознаю, насколько это глупо.

Это всего лишь оттягивание неизбежного, которое не приведет ни к чему.

В момент, когда Север видит лицо своего сына, мне хочется провалиться сквозь землю. Я вижу, как все маски Стаса трескаются и осыпаются под ноги пылью.

На его лице отражаются растерянность, потрясение, непонимание и злость… Да-а, злости там много, и я даже знаю, кто пострадает от нее.

Я не хотела всего этого, видит Бог, не хотела. Ведь я же шла к Стасу, чтобы рассказать ему о том, что беременна. Хотела поделиться новостью, но все пошло через одно место. Потом я была зла, а еще растоптана и унижена. Он наговорил мне всякого, и мне захотелось ужалить его побольнее.

Тим и его отец жмут друг другу руки. Я же чувствую, что так, как раньше, уже не будет никогда. Стас все понял, раскусил меня и теперь не отпустит. Не отпустит сына, конечно же, не меня. Я великому мэру не нужна. Разве что в качестве игрушки или картинки рядом с ним — и то не факт.

Север садится на корточки перед Тимофеем, так и не отпустив его руки, и заглядывает в лицо:

— Ну что, Тим, проголодался, да? Пойдем посмотрим, чем можно перекусить? Наверняка Надежда Константиновна приготовила что-то вкусненькое.

Голос Стаса подводит. В нем больше нет стали. Какой-то трепет, переплетенный со страхом и болью. Вот они — два моих Севера. Один походит на другого как две капли воды. И внешне, и внутренне они очень схожи, я отмечала это неоднократно. Именно поэтому Стас без труда разгадал в нем своего ребенка.

— А кто такая Надежда Константиновна? — интересуется сын, не переставая вертеть головой по сторонам.

— Она готовит еду и убирает в доме, — поясняет Стас.

Тимофей нерешительно осматривается и, найдя, держит меня в поле зрения:

— Обычно мне кушать мама готовит.

— Правда? — наигранно удивляется Стас и поднимает на меня взгляд, который не сулит ничего хорошего.

— Да-а, — тянет Тимофей и говорит уже решительнее, — мне мама по утрам делает запеканку. Я люблю запеканку. В ней много кальция, который делает мои руки и ноги крепкими.

— Это здорово! Значит, ты обязательно станешь большим и сильным.

Тим смотрит внимательно на Севера и спрашивает:

— Прямо как ты?

Я думала, что хуже быть не может, но нет. Оказывается, может. Лицо Стаса искажается, будто прямо сейчас его режут тупым лезвием. Кромсают тело и органы безжалостно.

Мое сердце беспощадно бьется о ребра, причиняя невероятную боль, от которой перехватывает дыхание. Видеть, как сильный Север чуть ли не преклоняется перед собственным маленьким сыном, — это зрелище, которое просто не может оставить равнодушным никого. На меня накатывает груз вины, от которого я никак не могу избавиться, хоть и уговариваю себя, напоминая о том, что было в прошлом и с чего все началось.

Я -то думала, что на давнишней неприятной сцене наша история со Стасом закончилась, но это не так. Только сейчас я понимаю, что тогда было именно начало, которое приведет нас непонятно куда…

Он протягивает руку к щеке сына и гладит большим пальцем, произнося тихое:

— Ты обязательно вырастешь таким, как я.

Север поднимается на ноги, а потом неожиданно наклоняется и берет Тима на руки. Проходит мимо меня. Я жду, что он проигнорирует меня, гордо пройдет мимо и даже не повернет голову в мою сторону, но Стас мельком смотрит мне в глаза и говорит спокойно: