Измена. Наше жаркое лето - стр. 20
— Лар, послушай, — дядя остановился, уперев руки в бока. — Тут скоро всё завертится-закрутится. Работы будет невпроворот, ты же знаешь. И нам за всей этой суматохой совсем будет некогда ещё и личными драмами заниматься.
— Да я и не собиралась!
— Это я понимаю. Но твой жених…
— Бывший жених!
— …твой бывший жених, кажется, никак не сообразит. Поэтому… давай я с ним, может, поговорю?
Вот только родню во всё это безобразие мне втягивать ещё и не хватало. Стыдоба-то какая.
И я тут же замотала головой:
— Даже не думай. Я сама с ним поговорю. Если эта бестолочь до сих пор не поняла, что между нами всё кончено, я ему объясню.
Просто поразительно, откуда и с чего вдруг в нём столько упрямства-то проснулось? Ведь сам же изменил, сам! Никто его за причинное место не тянул. А теперь упирается и на свадьбе настаивает.
На свадьбе, которой не будет, но которую я в сердцах анонсировала Романову. От одной только мысли, что эти двое каким-нибудь образом тут пересекутся, внутри всё переворачивалось.
Нет, об этом лучше просто не думать, иначе недолго и вывих мозга себе заработать. Нужно поскорее всё это уладить и забыть, как страшный сон.
Я продолжала думать об этом, когда с проверкой коттеджей оказалось покончено и я брела к себе, целиком погружённая в невесёлые мысли и ничего вокруг не замечая.
Такая сосредоточенность мне тут же, конечно, аукнулась. Салеева, не можешь ты жить без приключений. А если их нет, ты их сама себе организовываешь.
Прижав к груди планшет, я шагала по залитому послеобеденным солнцем двору, перебирая в голове варианты нашего с Сергеем нового разговора. Что я скажу. Как я скажу. И что он мне на это может ответить.
И пусть только попробует снова ткнуть меня в тот случай в парке…
…свою мысль я додумать не успела — на всём ходу въехала левым плечом в кого-то, оказавшегося у меня на пути.
Подняла глаза и выругалась про себя — на пути у меня из всех людей, обитавших сейчас в «Рассвете», оказался, конечно, Романов.
Я отступила, пытаясь сообразить, стоит ли извиниться за свою невнимательность. Но прийти к решению не успела.
— Это месть? — Романов провёл ладонью по левому плечу, и я чуть зубами не скрипнула от неприкрытой иронии в его голосе.
— Какая ещё месть?
— За то, что я спугнул тебя на реке.
Он продолжал гнуть свою линию про Салееву-трусиху.
— Никто меня не пугал.
— Ты вылетела из воды так, будто за тобой сам чёрт гнался.
Недалеко от истины. Но вступать с ним в перепалку я не собиралась.
— Пусть каждый останется при своём мнении, — я прикрывалась планшетом как щитом и пыталась смотреть на него не мигая.
Романов скривил губы:
— Тебе кто настроение-то испортил? С женихом поругалась?
Мои пальцы конвульсивно сжались на несчастном планшете, и он чудом не затрещал. Откуда он знал? Откуда он знал о нашей ссоре с Сергеем?
— Это, — я попыталась незаметно перевести дух, чтобы он не сообразил, что я почти задыхалась от волнения, — это тебя вот совсем не касается.
— Ну ещё бы, — с едва заметной усмешкой отозвался Романов и посмотрел на меня с какой-то странной задумчивостью. — Зато меня касается, как такие вещи сказываются на твоей работе.
Меня будто плетью по спине протянули. Он на что ещё намекает?
— А они разве сказываются? — окрысилась я. — Может, имеются какие-нибудь замечания?
Романов качнул головой, взирая на меня с высоты своего роста: