Измена. Мы больше не семья - стр. 6

А я знала. И, к сожалению, слишком много.

Слегка обалдев от быстрого завершения разговора, я позволила мужу едва ли не вытащить меня за руку из гостиной.

Немного опомнилась только, когда двери за нами закрылись.

Удивительно, но никто не попытался нас остановить. Никто не требовал и не приказывал.

Наверное, потому что до сих пор не отошедший от нашей перепалки Сергей показал матери зубы.

— Не думай, что я брошусь тебя благодарить, — я выдернула саднившее запястье из его крепкой хватки.

Муж скривил губы:

— И не подумал бы, что ты способна на благодарность.

Я сверкнула глазами и пошагала прочь.

— Куда собралась? — врезалось мне в спину.

— Подальше от вас! — бросила я, не оборачиваясь.

Подальше от всех вас.

К сыну.

Мне нужно увидеться с сыном.

6. Глава 6

— А поосторожнее можно?

Гневное замечание заставило меня замереть на бегу. Мчась в комнату Мишки в другое крыло помпезного особняка Вороновых, я едва не налетела на вышагнувшую из-за угла роскошную блондинку, что-то листавшую в своём телефоне.

— И-извините, — выдохнула я, но она уже оторвалась от светившегося экрана, подняла на меня глаза, и её губы сложились в улыбку.

В этой улыбке не было ни грамма искренности, но блондинка воскликнула:

— О, Соня! Извини, не заметила. Тебя очень легко спутать с прислугой. Вечно в этих своих комбинезонах…

Она окинула меня пренебрежительным взглядом, а я подавила в себе желание оправдаться за то, что это необходимость. Я не просто живу в этом доме. Я в нём — так уж вышло — ещё и работаю.

— Добрый день, Ольга.

Я не собиралась разводить беседу с супругой своего деверя, но она не позволила мне так быстро сбежать.

— Погоди, — она погасила экран и спрятала телефон в карман своих чёрных шёлковых брюк. — Это правда, что вам свёкры выволочку устроили?

Я даже глаза прикрыла от унижения, слишком явственно ощущая, как вверх по шее к щекам катится волна неодолимого жара.

— Откуда тебе это известно?

Что толку отнекиваться, если она уже знала.

Ольга Воронова щёлкнула длинными пальцами с нанизанными на них тонкими платиновыми колечками:

— Ты будто не знаешь, как в этом доме обожают шептаться. На кухне только об этом сейчас и судачат.

Боже мой…

Я никогда не сумею привыкнуть к этому странному миру. К миру господ и прислуги. Высших и низших. К беспринципности, фальши, удушливым сплетням и невидимым, но очень крепким оковам, которых не сбросить, если в них угодил. Даже если случилось это по незнанию, по ошибке.

— На кухне стоило бы едой заниматься, а не чужие косточки перемывать, — пробормотала я. — Извини, я спешу…

— Сергею тоже досталось?

Я заглянула в украшенные хищными стрелками голубые глаза.

— Мы не детишки, чтобы получать нагоняй от взрослых. Нас пригласили в гостиную…

— …чтобы как следует оттянуть за непослушание, — хмыкнула Ольга. — Вы слишком громко выясняли отношения. Заботливой мамочке Екатерине Андреевне не понравилось. Вас вызвали на ковёр.

Не понимаю, она упивалась моим унижением, потому что с ней свёкры так вести себя не позволяли? Старший Воронов ни за что не позволил бы им так со своей женой обращаться. За Егором и Ольгой закрепился статус священной неприкосновенности.

Что не мешало им обоим «прикасаться» к другим.

В первую очередь это Ольги касалось. Она не ставила меня ни во что. Как и многие в этом доме. Но почему-то именно она находила особое удовольствие в том, чтобы при случае напомнить о моём зависимом положении. По поводу и без повода.