Измена. Мы больше не семья - стр. 4

Но с такими букашками, как я, сильные мира сего не считались.

— Сонечка, а ты что молчишь? — впился в мои суматошные мысли голос Екатерины Андреевны. — За какие такие грехи ты на Сержа напала?

4. Глава 4

— Грехи?.. — повторила я и непроизвольно сглотнула. — Екатерина Андреевна, при всём уважении, я не стану обсуждать наши с Сергеем проблемы на этом импровизированном семейном совете.

Я пыталась придать своему голосу как можно больше уверенности. Которой ни на грамм не испытывала.

Я боялась своих родственников по мужу.

И на то было очень много причин, начиная с их заоблачного по сравнению с простыми смертными вроде меня богатства и статуса, и заканчивая репутацией, закрепившейся за этой семьёй.

Стая кровожадных акул.

Беспринципные, безжалостные стервятники.

Если бы я знала даже сотую долю того, что узнала после нашей свадьбы с Сергеем, я, возможно, никогда бы за него и не пошла.

Но сейчас говорить об этом было попросту без толку.

— Я не задаю праздных вопросов, — тон свекрови неуловимо менялся, в нём начинали проскальзывать колючие нотки. — Я пытаюсь понять, что за драма разворачивается под нашей общей с вами крышей. Если я спрашиваю, Соня, будь добра — отвечай.

Я стиснула зубы, ненавидя себя за то, что арктический холод, которым веяло от финального требования свекрови, вгонял меня в оторопь. Как бы я ни храбрилась.

Я ощущала себя школьницей, вызванной на ковёр к директору школы.

Так быть не должно! Но вот поди ж ты...

— Грех известный, Екатерина Андреевна, — я вздёрнула подбородок. — Прелюбодеяние.

Она пропустила мимо ушей мою язвинку. Обратила пристальный взгляд на младшего сына.

— Серж… опять? Мы ведь это с тобой уже обсуждали.

Виктор Игнатьевич неодобрительно зашуршал страницами журнала. В его обычно спокойном сером взгляде промелькнула тень разочарования.

Уверена, мой свёкор будет верен своей жене до могилы. Если, конечно, не стремится сойти в неё значительно раньше по причине собственной неосторожности в вопросах верности супруге.

— Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, — Сергей мотнул головой. — Хватит обращаться со мной так, будто мне до сих пор восемнадцать. Я — взрослый мужчина и сам решаю, как жить!

Он грохнул кулаком по лакированному подлокотнику кресла. Екатерина Андреевна невольно моргнула, явно не ожидав такого всплеска злобы.

— Сергей, не смей поднимать голос на мать, — не предупредил, а скорее проинструктировал его отец, даже не потрудившись оторваться от чтения. — Веди себя уважительно.

— Да какого чёрта я должен присутствовать на этом разборе полётов? — вызверился Сергей. — Давайте для полного цирка ещё и Егора сюда позовём! Почему он не присутствует? И какого чёрта он вообще к нам полез? Это наше личное дело!

— Это оставалось бы вашим личным делом, если бы не крики на весь второй этаж, — брезгливо поморщилась мать. — И не стоит, прошу тебя, пытаться возлагать хоть какую-то вину на Егора. Прислуга передала, что у вас там неспокойно. Егор оказался рядом и вызвался вас утихомирить. А я попросила его позвать вас сюда.

Я невольно заёрзала в кресле, вспоминая безразличный взгляд устремлённых на меня карих глаз.

— Прошу тебя Серж, не трогай старшего брата. Он и так со дня на день грозится уехать. Даже невзирая на то, что его Ольга этого вовсе не хочет. Потому не превращай их пребывание здесь в тяжкую обязанность для обоих. Мы не хотим, чтобы он уезжал.