Измена. Моя несвободная - стр. 9

И я бы хрен прервал этот полёт, но доктор Полина очухалась и упёрлась рогом непокорности. Её ладошки звонки шлепнули меня по плечам, призывая прекратить этот райский беспредел. Я, мля, подчинился!

- Илья, Илья Сергеевич, вы совсем…

Охренел. О да! Но моя доктор только возмущённо хлопала ресницами, когда отлетела от меня к противоположной стене, и казалось, и дальше пошла бы, но сквозь стены ходить она не умеет.

- Не сдержан, – любезно подсказываю правильный литературный оборот, на что она энергично кивает.

Вдоль стеночки моя добыча ползёт за свой письменный стол. Теперь Ромашка ко мне и на метр не подойдёт. Это прямым текстом горит в лазури её глаз. Вот прямо бегущая неоновым информационная строка.

Обломись, Большой пёс, а не для тебя эта ягодка росла.

- Но тебе понравилось, – с удовольствием подвожу итог, и не дав возмущению Полины выйти наружу, продолжаю. – А теперь поговорим о моём диагнозе. У нас десять минут до моей следующей тренировки. Вопросы?

О! У неё много вопросов, но больше насчёт качества моего мозга и воспитания.

Делаю вид, что раз вопросов нет, то я ухожу. Тянусь к наушникам, вставая с кушетки.

- Илья, как произошла травма?

Снова смотрю на девушку. Взгляд у нее ещё до сих пор растерянный, но в остальном сама собранность и профессионализм. Сажусь обратно.

- В последней битве провел «удушающий», пережал.

Красивые брови хмурятся, и я понимаю, что она не догоняет о чём я толкую.

‐ Показать?

- Было бы замечательно.

Замечательно, это когда целуешь эти припухшие губы. Поднимаюсь с кушетки, стараясь успокоиться и думать мозгом, а не его продолжением.

- Мне нужен напарник. Составите компанию, доктор Полина?

Смотрит на меня как на дебила. Ну и действительно.

- Я приставать не стану. Мамой клянусь.

Она оскорблённо поджимает губы, но поднимается и идёт ко мне.

- Что расстроилась, что приставать не буду? – нарочно подначиваю Ромашку, но только лазурь в её глазах темнеет, а в остальном само спокойствие.

- Мамой клянутся только те, у кого её нет или не ценят её.

Вот! Получи фашист гранату и выдохни. Останавливается напротив меня. И ждёт.

- У меня маман есть. Жива и даже более того, активно посещает мои соревнования, чем крайне смущает моих поклонниц.

- Рассказывает им о способах контрацепции?

Я коротко хмыкаю и кручу указательным пальцем в воздухе, чтобы девушка повернулась ко мне спиной.

- Повернись спиной, пожалуйста. И я покажу приём, – прошу Полю, когда мой намёк не находит отклика.

Она осторожно разворачивается, продолжая за мной следить. Такая боевая мышка, что с трудом сдерживаю себя от желания снова превратиться в кота и сожрать негодницу.

- Вот так, – плотно прижимаюсь к женской спине и завожу левую руку вокруг её шеи, слегка обхватывая в имитации удушения. – Естественно правой рукой.

Теперь моя ведущая конечность поднимается максимум до угла в сорок пять градусов и ни о каких приёмах речи не идёт. Довыёбывался, так сказать!

- Нейропатия, – тихо выдыхает Ромашка, и с её уст это звучит как пятая симфония Баха.

- Вам виднее, доктор Полина, – хриплю я и не удержавшись веду носом по краю маленького ушка с перескоком на шею. Вдыхаю запах лета и тонкого парфюма её волос.

- А обнюхивание противника является частью приёма? Психологическое запугивание?

Улыбка непроизвольно трогает мои губы, но я её тут же прячу за усмешкой.