Измена. Моя несвободная - стр. 10

- Будешь много дерзить, доктор Полина, снова поцелую. Мамой поклясться? – тихо угрожаю своей боевой мышке.

- Не стоит, Илья Сергеевич. Я понимаю с первого раза.

Наши объятия затянулись, о чём мне и напоминают, пытаясь их разомкнуть. Выпускаю жертву, пока она мне руку не отгрызла.

Я определённо что-то не то ляпнул, так как прямая до одури спина и опущенный взгляд Ромашки говорят сами за себя. Ей вдруг стало некомфортно рядом со мной.

А вот тут хотелось бы разобраться. Откуда такие резкие скачки напряжения?

5. Глава 4

Полина

Это какой-то бред! И самое ужасное, что я в нём активно принимаю участие, словно жизнь меня ничему не научила!

А ведь какие это оказались первоклассные уроки.

- Полина, ты сегодня и ночевать будешь на улице? Почти двенадцать, а ты всё рефлексуешь.

Это мой двигатель «прогресса» Алла, которая уже в третий раз звала меня в дом.

- Иду, – тихо отозвалась я и с глубоким выдохом поднялась из шезлонга.

- Поль, что случилось?! На тебе весь вечер лица нет, – взволнованно щебечет Алла и тянет меня в сторону нашей кухни. – Это всё из-за спортсмена, к которому тебя приставили сегодня?

Просто киваю. Отпираться нет смысл. Несмотря на обширность территории центра, новости здесь разлетаются со скоростью ветра. Этакая деревня.

- Чай мятный будешь? – тихо хриплю я, выворачиваясь из заботливых объятий подруги.

- Буду. Ты в принципе готовишь так, что я и тарелку сожрать готова.

Смущаюсь комплимента и прячу лицо в шкафу с полками, где хранится моя коллекция чая. Это одно из немного, что я забрала с собой, сбегая от мужа.

От воспоминаний месячной давности бьёт холодным потом и сорванным дыханием.

В тот день Адам перестал держать лицо, словно выпустил своего внутреннего зверя на свободу. Он прилетел с работы уже спустя два часа, как ушёл туда. Я вышла его встречать, и в это же мгновение пальцы мужа сжались у меня на горле.

- Полина, да ты совсем охренела?! Что за фальсификат ты творишь?! – сквозь зубы прошептал мне на ухо.

Отчаянно замотала головой и руками, пытаясь оттолкнуть Адама.

- Я ... ничего, – но холодный тон прерывал мои потуги объясниться.

- Лучше молчи. Если бы я тебя так не любил, то уже бы придушил, тварь такую.

Да ты уже почти задушил! – отчаянно прокричал мой мозг, лишённый кислорода.

А ещё тонны боли и сожаления рвали душу, сердце, словно мне вспороли грудную клетку, и теперь хирург ищет испорченный орган, тыкая скальпелем во всё подряд.

Любил! Его любовь – это мой яд, от которого у меня теперь язвы по всему телу.

Слёзы бесконтрольно текли, смазывая картинку и превращая лицо мужа в одну массу с серым фоном стены. Я перестала сопротивляться, повиснув безвольной куклой.

- Чтобы такая выходка была в последний раз, Полина. Второй раз тебе это так легко с рук не сойдёт! Я же всё тебе объяснил, разжевал как дуре, а ты какого-то хрена исполнила этот финт? Какого хера?! Я спрашиваю?!

Каждое слово как удар кнута по моему, как оказалось, хрустальному телу, и только кровавые осколки в разные стороны. Сознание плыло в удушье, но слух, как назло, оставался чётким.

Адам вдруг перестал трясти меня в воздухе, а потом просто впечатал спиной в стену. Моему затылку досталась основная сила приложения его силы. Боль снова полоснула только теперь через голову.

- Перестань, – прошептала ему, хотя внутренний голос молил о скорой смерти.