Измена. Два чуда для чудовища - стр. 6
Жму на педаль газа, отдаваясь вибрации машины.
Веду плечом.
Ну что же, Полина Кац, в прошлом Зинегина, видимо, ты не очень хорошо понимаешь то, что сейчас произошло. Решила отказать мне? Пф. Не смеши мои мокасины. Не пройдет и пары дней, как дело будет сделано. Ребенок будет у меня, причем на совершенно законных основаниях. Никто не может противостоять мне, тем более мелкая девчонка…
Едва приезжаю в офис и паркую БМВ, в голове складывается решение моей небольшой заминки.
— Простите! — охранник на входе в здание повышает голос. Новенький, что ли…Не знает, что меня нельзя останавливать?
Вопросительно смотрю на него, притормаживая в дверях.
— Наденьте, пожалуйста, масочку, иначе не войдете в здание.
Что за день такой?
Сначала одна мелкая чихуахуа решает противостоять мне, а теперь еще и этот…тощий дог?
— Последнее постановление…без маски нельзя, — он встает прямо передо мной. Раздражение изнутри поднимается волной - с чего он взял, что может мне запретить что-то?
Ухмыляюсь.
Просовываю руку в карман брюк.
Охранник внимательно следит за моими движениями, явно считывая мою напоказ расслабленную композицию, за которой прячется тщательно скрываемая ярость, которая может выпрямленной пружиной рвануть вверх.
Мужик изгибает бровь. Она ползет вверх, прямо до линии роста волос. Держу пари, под его тканевой маской губы произносят какое-нибудь непечатное ругательство. Рука на поясе сжимается - не знает чего ждать от меня. Все же телосложение у меня не хлипкое.
Я же медленно достаю пятитысячную купюру, лениво кладу ладонь вместе с банкнотой ему на плечо и медленно, чтобы точно понял, говорю, пристально глядя в его помутневшие глаза:
— А это мое тебе постановление. Мне хоть куда можно, ясно?
Хорошо видно, как в его душе борются два чувства - хочется вписать мне в морду, чтобы показать, кто здесь главный, и одновременно - прибрать к рукам бабло, которое вот так нежданно свалилось в руки.
И побеждает, как всегда, самое главное чувство. Жажда наживы.
Он согласно моргает глазами. Понятливый.
Я уже иду к лифту, и думаю про себя, что некоторые люди, например, как этот охранник на входе в центр, куда более умные и прозорливые, чем мелкая девчонка с двумя детьми…
— Да, Серый, тут такая штука, — откидываюсь в кресле поудобнее и плотнее прижимаю телефон к уху. — Хочу у тебя кое-что прояснить.
— О чем речь, Кирилл, всегда рад помочь, — голос на том конце провода говорит с опаской. Оно и понятно - звоню слишком рано, скорее всего, вырвал человека с какого-то важного совещания. Они там в своей администрации всегда с самого утра важные совещания проводят. Тем более Серый - заместитель главы города.
— Нужно, чтобы органы опеки сходили по одному адресочку, навестили одну молодую мать.
— Что-то случилось? — напрягается он.
— Ничего такого, условия не слишком комфортные - однушка. Игрушек мало, все какие-то сломанные. Кухня маленькая. На столе - одно яблоко. Думаю, овощи там не частые гости.
— Да многие так живут, — не хочет вестись на провокацию Серый. Но я уже настроился. Мне нужно додавить Полину.
— Многие, да не те, кому положено жить в лучших условиях.
— Ты на что намекаешь? — ощеривается собеседник на том конце связи.
Выдыхаю. Как сложно с этими государственными служащими!
— В общем, пусть тетки твои из органов опеки сходят по адресу, скажут, что условия для жизни детей неприемлемые, и если к следующему посещению не будет трехкомнатной квартиры, игрушек там, вещей каких, в общем, не изменится все к лучшему, то детей заберут в детский дом.