Измена. Добейтесь меня заново - стр. 39
Это как с картошкой и моей мамой, как я сегодня вспомнила с Адамом. Из-за того, что приходилось идти за картошкой или чем-то другим, что я забыла, повторно, я до сих пор перепроверяла списки продуктов по несколько раз.
Раньше, пока ещё училась в школе, если чего-то не хватало, мне требовалось обойти три магазина. И если нужного продукта не оказывалось нигде, я готовила речь на вечер для мамы – почему не купила, почему не пошла в другие магазины и так далее. Очень редко, даже после ответов на все эти вопросы, я могла выйти «невиновной».
Даже теперь, главная причина нашего развода – может стать не причиной. Ну, почему все думают, что в изменах всегда виноваты оба? Как по мне – это не так. Это Сева, а не я, разрушил всё, что мы долгие годы строили. Это он решил, что я ему надоела и что стала привычной. Он не захотел поговорить об этом со мной. Не захотел что-то изменить.
Потому что меня он, как мужчина, полностью устраивает.
Устраивал, точнее. Оговорочка по Фрейду?
Мы ужинаем все вместе. Не хватает Севы, как сына Елены и Александра, как папы для Ангелины и Костика. Я боюсь даже думать, что его как раз-таки не хватает для меня. Как мужа, опоры, поддержки и защиты. Мне хочется, чтобы он меня оборонял от нападок родителей, которые… Всё же начались. Стоило детям уйти играть, как отец Севы тут же смотрит на меня и хмурится.
– Давай, рассказывай. Что такого натворил мой сын, что из-за этого стоит рушить вашу семью, – требовательным тоном произносит Александр, нахмурив брови ещё больше – так, что они почти сложились в одну полоску.
– Александр Сергеевич…
– Только не нужно сейчас уходить от разговора, – внезапно напирает и мой папа. Я вздрагиваю, дрожащими пальцами беру бокал с вином и немного отпиваю. Может, оно должно помочь. Хотя по сути я хватаюсь за него, как за спасительную соломинку. Пока что я только готова разреветься, рассказать, как их замечательный Севушка трахал свою секретаршу в кабинете, и уйти в свою спальню. Закрыться, как маленькая девочка, и плакать-плакать-плакать. Рыдать навзрыд.
– Так бывает, люди могут разводиться по разным причинам, – бурчу я, рассматривая вечерний город в окне. От видимого улучшения от сеанса с Адамом – ни следа. Мне снова плохо, от этого я хочу просто сдаться. Уйти, чтобы меня никто не трогал. Чтобы не слышать претензии сына и не доказывать всему миру, сквозь невыносимую боль, что я чего-то стою и ни в чём не виновата.
– И какая кошка между вами пробежала? – спрашивает Александр, складывая руки на груди. Я усмехаюсь только от того, что он очень близок к истине. Но у правильной и хорошей Виолетты не выходит очернить почти святой образ Адама.
– А… – не успеваю я ответить, как слышу шум в прихожей и радостное восклицание сына:
– Папа! Папа! – и сын бежит по коридору в прихожую. Когда я выхожу из кухни, почти пулей вылетев из-за стола, Костик, и правда, облепляет своего папу полностью, пока Сева, посмеиваясь, хлопает его по спине. После меня подходит и Линка, на секунду посмотрев мне в глаза, она тоже идёт обниматься с неожиданно приехавшим папой.
– Здравствуй, красавица моя, – улыбается Всеволод, – какие у тебя красивые косички, – он присаживается к дочери и целует её в щёчки.
– Это бабушка заплела, – Ангелинка у нас настоящая девочка. На комплимент реагирует, как и все мы, крутится перед папой, чтобы он отметил и её платьишко, поправляет косички, укладывая их заново спереди.