Измена. Борись за неё - стр. 29

Она посмотрела такими огромными глазами, что я даже испугался за ее самочувствие, а потом повторила единственное слово:

- Уезжаешь?

Диана

Я не знаю, как реагировать на слова Паши. Может, не проснулась еще или, беременный мозг функционирует по-другому, но все что я могу сейчас делать – это молчать.

По факту, вот что мы имеем: я беременна, мы разводимся, он уезжает и зовет с собой. Где здесь можно провести параллель? Нет, соединительную. Да хоть что-то?

Голова взрывается сотней фейерверков. Но умной мысли так и не нашлось. И главное – как быть с беременностью?

Сказать сейчас, значит затянуть процесс. А развестись я хочу, так как нет смысла тянуть эту резину. Сказать потом? Он назовет меня лгуньей, скрывающей такие вещи нарочно. И в итоге может решить, что я им играю, раз сказала перед отъездом, мол выбирала момент.

Нет, ну театр абсурда в моей голове.

- Ерунда какая-то, - потираю виски, уперевшись локтями на стол.

- Почему ерунда?

- А? – вскидываю голову и понимаю, что сказала вслух. - Я… Это вроде как было мысленно, в голове. Размышляю.

- Понял. А что думаешь насчет того, что я только что сказал?

- О, что я думаю? Кхм, - прокашливаюсь. – Ну, я тебя поздравляю с ростом в карьере и переезд — это всегда волнительно. Но я уверена, что ты справишься, ведь, кажется, этого ты и ждал, работая в этой фирме?

- Спасибо, Диан, но это не совсем то, что я хотел услышать.

- Мне показалось разумным опустить все твои предложения и просто поздравить.

- Почему? – он смотрит непонимающе, а я думаю о том, что любила его так долго, что сейчас даже не знаю, что конкретно испытываю в отношении человека напротив.

Смешались боль, любовь, привязанность. Что-то стерлось после предательства и растворилось как в кислоте, и вот меня будто кто-то заставил разобрать чемодан с чувствами. Сижу, ковыряюсь в нем, а ничего разобрать так и не смогла.

Бывает ли такое? И главное, почему с нами?

Пашка таким родным был, что я буквально срослась с ним всеми частями души и тела. А сейчас кто-то на живую нас разделяет.

- Паш, - вдруг во мне проснулся один вопрос, который я поспешила задать, учитывая мое немного философское внутреннее состояние.

- М?

- Ты хоть понимаешь, что изменил мне? В смысле ты предал все клятвы, все обещания и надежды. Для меня, как женщины и жены, представлять, как ты целовал другую, трогал ее, ласкал… Ты ведь знаешь, что я думаю об этом, особенно когда рядом с тобой, то постоянно?

Тут он замирает. Будто перестает дышать. И опустив голову, начинает говорить:

- А ты никогда не думала, как это, быть с другим кем-то?

Так вот в чем дело? эксперименты с другими партнерами. Неизведанные глубины чужих тел ему хотелось понять?

Приелась!

- Думала, - он вскидывает голову и пристально наблюдает за мной, будто не ожидал услышать подобное. – Что? У меня есть глаза, я вижу других мужчин. У меня есть уши, и я слышала разные истории от той же Любы, с кем она и как что делала. Но эти мысли оставались там же, где и появлялись. Я не представляла себя в постели с другим мужчиной настолько, чтобы фантазировать об этом. Мимолетная мысль, максимум.

- Да ну, - он ухмыляется, откидываясь на спинку стула. – И в чем отличие?

- В том, что, когда я пыталась представить что-то конкретное, я понимала, что не воспринимаю на себе даже мысленно руки или губы другого человека. И любая мысль заканчивалась на том, что передо мной появлялся ты.