Измена. Борись за неё - стр. 31

Это грустно и печально. Я плачу, думая об этом, о нас, тех подростках, познающих любовные стадии одну за другой. Но перенося все это в реальность просто понимаю, что это безвозвратно. И будучи взрослой двадцати восьмилетней девушкой, я пытаюсь справиться с этим по-взрослому. И это сложно, потому что я привыкла в такие сложные моменты опираться на сильное плечо мужа, ища поддержки. Сейчас это плечо и есть источник хаоса. Поэтому ощущаю себя одинокой и потерянной.

Мало кто поймет, почему ты отчаянно борешься внутри с собой за право вернуть то тепло, которое обрел.

Только не после того, как потерял однажды.

Я потеряла родителей и встретила через время Пашу, который забирал мою грусть и дарил радость.

Мозг может знать и подавать сигналы, но сердце порой противостоит, желая верить в другое.

Поэтому мало кто поймет, почему это ранит особенно сильно, отпуская память.

Люда не трогала меня эти пару дней. Позволила немного подумать, прежде чем эмоциональный пузырь будет заполнен.

И если я думала, что жизнь на мой счет свои планы коварные исчерпала, то ошиблась.

Привычка вторая натура? О да. Ужасная и отвратительная.

Я пошла в парк. Мое любимое место, где ты в морозную осень одетая тепло согреваешься нутром.

Как это работает? Понятия не имею. Но я просто покупаю хлеб и семечки, как в старых фильмах с такими же старыми привычками и иду кормить уток и голубей.

Мы делали также с Аллой Николаевной. Рядом с интернатом было озеро. Маленькое и грязное местечко. Со временем оно, к сожалению, превратилось в болото и уменьшилось. Но до того момента мы брали оставшийся хлеб в столовой и кормили уток. Летом по дороге туда объедались дикой кислой вишни или сладкой малины, осенью – брали с собой сухари, которое повара делали из обычного хлеба, вместо того чтобы выкидывать.

Эту традицию я сохранила неожиданно и после выпуска из детдома. О ней же знала и Люба.

Видеть ее сегодня было ужасной идеей и просто насмешкой судьбы. Вроде бы будний день, а мы встретились именно в него.

Она подошла ко мне робко, пыталась улыбаться.

- Привет.

Я промолчала. Это место было почти святым для меня, сейчас она его порочила, даже несмотря на то, что мы постоянно приходили сюда до всего, что с нами произошло.

- Я тоже решила погулять, - пытается снова завязать разговор и с моих губ слетает смешок.

- Ты ведь несерьезно?

- Что?

- Пытаешься завести разговор. Это выглядит смешным.

- Я просто не знаю, что мне делать, Диан…

Ее признание такое грустное, что мне тошно становится.

- Знаешь, когда становится паршиво и ты в чем-то запуталась, можно пойти к друзьям, попросить совет. Загляни в список контактов, они там должны быть.

Сарказм, язвительность… это все не я. Но это то, что я испытываю, когда мы говорим.

- Я понимаю. Ты злишься…

- Боже, да я даже не думаю о тебе, - зло высказываю. – С чего ты вообще взяла, что мне есть дело до тебя? Это ты пришла сюда и делаешь вид, что я обязана тебя пожалеть. Не обязана, ясно? Займись своей жизнью, а меня оставь наконец в покое.

Разворачиваюсь абсолютно разочарованная тем, что не смогла нормально погулять, но ее слова доносятся до меня и заставляют остановиться.

- Я уезжаю.

Ощущение дежавю. Только мне это не кажется.

Они оба меня точно добьют.

Молчу. Стою спиной, не оборачиваясь, но и не двигаюсь вперед.