Изгой - стр. 22
Льюис кивнул.
– Прости, но я попрошу тебя отвечать «да» или «нет». Эта леди – стенографистка. Ее умная машинка будет записывать все, что мы скажем, чтобы мистер Лайли потом мог все прочесть, но она не может ничего записать, когда ты киваешь. Договорились?
– Да.
– Начнем с простого вопроса. Как тебя зовут?
– Льюис Роберт Олридж.
«Произнося свое имя, он на миг стал прежним», – отметила Кейт.
– Сколько тебе лет, Льюис?
– Десять.
– Умница. Помнишь ли ты, что случилось в тот ужасный день?
– Да.
– Ты отправился с матерью на пикник, верно?
– Да.
– Куда вы пошли?
– К реке.
– Вы были довольно далеко отсюда, так? Неподалеку от Дир-парка у Оверхил-Хаус?
Кейт чувствовала отрешенное спокойствие. Интересно, стоит ли в самом деле увезти мальчика с собой? Предложить Гилберту забрать его? На ее месте так поступили бы многие. Вероятно, выйдет замечательно – четверо мальчишек вместо троих. А Гилберт будет помогать с деньгами.
– Пикник удался?.. Вы плавали в реке?
– Да.
– И мама тоже плавала?
– Да.
– Вы были в воде вместе?
– Нет, сначала я.
– А потом она?
– Да.
– Льюис, я понимаю, что тебе тяжело. Мы все тебе очень сочувствуем. Попробуй, пожалуйста, рассказать нам, что случилось с твоей мамой. Своими словами, как получится.
Все замерли в ожидании ответа.
«А ведь этот мальчик – единственный, кто знает ответ», – подумала Кейт. Она покосилась на Гилберта. Интересно, о чем он сейчас думает? Снова перевела взгляд на Льюиса и вдруг поняла, что знать правду ей вовсе не хочется. Однако иначе нельзя.
– Ты можешь рассказать нам, что случилось с мамой? – повторил доктор. Льюис молча смотрел на него. – Льюис, ты меня слышишь? Мы все должны знать, как это произошло. Льюис, не молчи, пожалуйста.
– Я плавал и пытался оторвать руль от лодки, которая лежит на дне.
Гилберт сидел, подавшись вперед, и пожирал сына вопрошающим взглядом. Не отводя глаз от его лица, Льюис начал заново.
– Руль никак не отламывался. Мама… Ма… Она…
Это было невыносимо. Все так ждали, а он не мог произнести ни слова. Как можно разучиться говорить? У них в школе один мальчик ужасно заикался – наверное, и у Льюиса сейчас то же самое? В голове стоял туман, и губы не шевелились.
– Не волнуйся. Попробуй начать сначала, – донесся голос доктора.
Льюис изо всех сил постарался найти слова, но вскоре сдался и бессильно опустил голову. У Кейт защемило сердце; ей захотелось вскочить и закричать на Гилберта, чтобы он взял мальчика за руку и потребовал оставить его в покое. Она вспомнила сыновей, свой дом и их мир, который создавала годами, и вдруг ясно и с горечью осознала, что не заберет Льюиса к себе. Ему не найдется места в ее доме. Ей придется заставлять себя его полюбить, успокаивать ревность, улаживать неизбежные ссоры и вдобавок постоянно видеть в нем черты Элизабет. Нет уж, это несчастное создание – определенно непосильная ноша для их семьи. Кейт снова взглянула на поникшую макушку. Он ведь мог быть и ее сыном. Ее мальчикам тоже нужна забота. Гордиться тут нечем, но она не возьмет Льюиса.
Поднявшись, Кейт направилась к выходу. Как назло, дверь не поддавалась и захлопнулась с грохотом, и все, кроме Льюиса, обернулись на шум. Кейт бросилась в сад, не разбирая дороги, и только тогда обнаружила, что плачет – впервые с того момента, когда получила известие. «О боже, – подумалось ей, – вот и меня настигла скорбь».