Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки "Сладкие булочки" - стр. 40
— Как это невзначай?
“Вслух говорят, как положено повесам, спрашивают о красивых девушках. Будет ли, с кем потанцевать на балу в честь праздника, а как услышали от хозяина таверны, что к торговцу тканями племянница приехала, так старший отправил туда двоих, узнать, кто такая, и велел наблюдать скрытно, себя не обнаруживать”.
— Богатыми, говоришь, интересуются?
“Ну да”, — подтверждает Мурик.
И меня неожиданно отпускает. Всё логично. Алтея все же аристократка. Вряд ли она согласится поселиться среди бедняков. Даже ради прикрытия: она ж просто не выживет, особенно с ребенком. Да и… Ребенка Алтея наверняка поспешила бы сплавить от себя. Не нравится мне то, что промелькивает иногда отголосками в моем теле. Не материнские это чувства.
Значит, пока её, то есть меня, ищут, главное капюшон на глаза пониже надвигать, одежду попроще надевать. И не высовываться лишний раз никуда.
— Спасибо, Мурик, — ласково говорю я котёнку, который все больше похож уже на молодого кота. — Всё это действительно интересно, но у меня уже булочки подошли. Пора их в печь ставить.
“А потом суп, — напоминает Мурик. — Ты обещала”.
— Помню, будет тебе суп. Отдохни пока, разведчик.
Кот сворачивается клубочком на лавке, которая стоит поближе к печке и мгновенно засыпает.
Остаётся только позавидовать ему. Я бы и сама с удовольствием прилегла на часок, но булочки ждать не будут.
Проверяю их. Подросли заметно.
— Ну что ж, пора, всё должно получиться, — снова бурчу себе под нос.
С помощью длинной деревянной лопаты аккуратно задвигаю противень с булочками в печь. Закрываю заслонку, оставляя небольшую щель.
Запах начинает распространяться почти сразу. Сначала едва уловимый, он постепенно наполняет всю пекарню. Тёплый, сытный аромат свежего теста перетекает в богатый запах пекущегося хлеба.
В груди становится теплее и… светлее. Это не просто запах — это словно обещание. Обещание, что всё будет хорошо.
Каждые несколько минут я заглядываю в печь, поворачивая противень, чтобы булочки пропекались равномерно. Они постепенно увеличиваются в размере, поднимаются, а их кожица начинает приобретать золотистый оттенок.
— Ещё немного, — шепчу я, глядя на них через щель.
Наконец, примерно через полчаса, решаю, что пора вынимать. Аккуратно, с замиранием сердца вытаскиваю противень и ставлю его на стол.
Двенадцать идеально круглых, румяных булочек. Их корочка блестящая, насыщенного янтарного цвета с более тёмными пятнышками в некоторых местах. Постукиваю по одной — звук глухой, но упругий. Готовы.
Закусываю губу, нервно разглядывая результат. Так похожи на ту картинку, что показал блокнот…
Не удержавшись, отламываю кусочек от одной из булочек. Пар вырывается наружу, наполняя воздух ещё более насыщенным ароматом. Внутри булочка мягкая, пористая, с нежнейшим мякишем.
Хочется поскорее попробовать, но очень уж горячо. Легонько дую, а остывает на удивление быстро! Как по волшебству!
И вкус… чуть солоноватый, с богатым ароматом настоящего хлеба, какого я не ела уже очень давно.
— Получилось, — выдыхаю я улыбаясь.
Теперь есть чем отблагодарить Райту за помощь.
Я смотрю на золотистые булочки и чувствую странное умиротворение. Может, это просто робкая надежда, что все еще у нас будет хорошо?
Громкий и требовательный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Конечно, три часа прошли, и я уже жду, когда соседка принесет Дэйра. Но есть одно но: Райта стучит не так.