Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки "Сладкие булочки" - стр. 15
Фу такой быть. Просто бабка, просто булочки. Но, наверное, очень вкусные.
В животе урчит, и этот звук отдается неприятным спазмом, напоминающим, что я все же очень давно не ела. Словно в ответ на этот звук слышится тихое “мяу” от котенка, а Дэйрон начинает возиться. Наверняка уже тоже и есть хочет, да и перепеленать его не мешало бы.
Ох…
— Тпру! — мужик дергает поводья, и телега останавливается. — Ну вот мы и приехали.
Мы оказываемся у двухэтажного здания с выступающим вторым этажом. На первом — дверь и два окна по обе стороны от нее. Над входом, похоже, раньше была вывеска, но все, что от нее сейчас осталось — это кольца, на которых она держалась.
Стены покрыты пятнами плесени от постоянной сырости, окна мутные, давно не мытые, а медная ручка на деревянной, потемневшей от времени, дубовой двери вся покрыта зеленью. Как памятники в наших городах.
Я слезаю с телеги, не забыв захватить с собой сумку, а возница машет рукой куда-то дальше по улочке.
— Если что, я там, недалече. Спросишь дядю Михаса, покажут, — говорит он. — И не стесняйся: одной с ребятенком-то… ох. Я-то уж знаю, дочь у меня… Эх…
Он машет рукой и пускает лошадь дальше. А я остаюсь перед пекарней, не зная, что мне теперь делать. Может, и к лучшему, что Фриды нет больше? Наверное, для нее было бы ударом узнать, что Лети умерла…
А вот мне бы где-нибудь надо найти ночлег. Хотя бы, может, за работу какую-нибудь.
Оглядываюсь по сторонам в поисках чего-то подходящего. Чуть дальше от пекарни находится маленькая бочарная мастерская, откуда доносится характерный стук молотков и запах свежего дерева. Перед входом в мастерскую всегда стоят готовые бочки.
Напротив, судя по вывеске, живет сапожник. Рядом что-то похожее на лавку старьевщика, а, может, ломбард? Жаль, мне даже заложить сейчас нечего, кроме души. Но ее я точно никому не отдам.
По оживленной улице разносится аромат свежей стружки и чьего-то немного подгоревшего обеда. Опять я о еде… Да и Дэйрон начинает все настойчивее о себе напоминать. Приходится одной рукой чуть крепче его прижать, чтобы не вылез из перевязи.
— Ох, Всеблагой! Да не уж-то! — слышится возглас из окна соседнего дома.
Оконные створки распахиваются, несмотря на возможность выхолодить помещение, и оттуда высовывается круглое лицо женщины лет сорока.
— Летиция, ты что ли? — как будто не веря своим глазам, говорит она. — А мы уж не надеялись! Погоди, сейчас я спущусь.
Ну вот… Снова… Попытаюсь ей объяснить, что я не Лети и мне нужна помощь. А там — как повезет.
Прохожие оглядываются на меня с интересом, наверное, тут многие Фриду знали. Да и Лети, возможно, тоже. Кто-то даже останавливается, чтобы поглазеть.
Я подхожу ближе к ее дому, что оказывается весьма необдуманным действием. Женщина, похоже, полная воодушевления, вылетает из двери и чуть не сбивает меня с ног. Я только успеваю развернуться так, чтобы не пострадали малыш с котенком, но сумку из моих рук она умудряется выбить.
По мостовой разлетаются фляжка, краюшка хлеба и пара яблок — то немногое, что я схватила в карете. Успеваю уберечь только бумаги и машинально вглядываюсь в верхний лист. Это оказываются документы Лети. Просто с именем, без каких-либо других опознавательных знаков.
И тут я осознаю, что за мысль у меня крутилась в голове: я могу стать Летицией. И ведь никто не сможет ничего сказать, потому что, как я поняла, они не были близки с Фридой.