Избранные. Религиозная фантастика - стр. 6
– Это от ветра… От ветра я… – испугалась девушка. И отвернулась, чтобы не видеть, как выруливает на взлётку самолет с бедолагой. А у кромки поля стояла толпа, смеялась и показывала на того пальцами.
– Ну, пошли, что ли, – одернула меня Клара, покосившись на старушку, – а то у меня сейчас тоже… от ветра…
– Свобода! Равенство! Братство! – выкрикивал еретик, пользуясь тем, что ему не заткнули рот кляпом, в надежде услышать просьбу о пощаде. Тогда бы самолет прекратил взлет, и его просто-напросто отправили бы в шахты, пожизненно. Чтобы не смущал умы и не отвлекал людей от важных дел. Но он не стал просить пощады. Он повторял и повторял все эти глупости, о которых черным по белому в Библии Офисных Клерков, что это именно глупости. И что каждый рожден в той семье, в которой рожден, и оставь надежду всяк попавший в офис. Тебе её подарят. Но позже. Если заслужишь.
– Возлюби! Прости! Не ведают… – дальше всё тонуло в гуле турбин.
И мы шли, устремляясь в потоке, который становился всё плотнее и плотнее. Скоро от запаха разогретых потных тел стало не продохнуть. Но это часть обряда. Важная часть. Только так можно ощутить единство с себе подобными и верность такого пути. Изредка в толпе сновали те самые скауты, разнося бутылки с водой и влажные салфетки. Над головами реяли вертолеты, ощупывая детекторами головы бредущих, – нет ли у кого какой мысли, направленной против правоверных уважаемых потребителей, стремящихся воздать должное самой сути цивилизации? Ведь были случаи, давно правда, когда кто-то пытался взорвать если не сам Кааб-Маркет, то хотя бы часть толпы, распространяя посмертные видеозаписи о том, что это попытка вернуть людей на их истинный путь… В общем, ересь была всегда и всюду, но с ней боролись, и весьма успешно. Теперь все чувствовали себя в безопасности. Это было восхитительно!
Так прошло двое суток пути, во время которых Клара вцепилась мне в руку, не отпуская ни на шаг. Потому что я стал её единственной надеждой, согласившись на безумный, но не лишенный для меня привлекательности план по изменению жизни к лучшему. Сон – вповалку, прямо на гудроне Святой Дороги. Еды никакой, чтобы приготовить себя к таинству Причастия. Это называлось паломническим постом. Ну, а затем…
– Святая Пипперони! – выкрикивает прелат в белоснежном одеянии, на челе его – бейсболка с логотипом величайшей торговой марки, и вкладывает мне в рот кусочек восхитительной, обалденной, ещё горячей пиццы с кусочками острого салями.
Я глотаю её, целуя руку подающего. Бог ты мой, я давно не ел от твоего такого дивного тела! Отныне я могу получать раз в неделю большую пиццу Пипперони на толстом корже. И сбудется детская мечта кормить голубей в парке. Рядом стоит девчушка – помощница священнослужителя, и тараторит заученный речитатив: «Пицца салями. Приготовлена из твердых калабрийских сортов колбасы шопрессато, заправлена томатным кетчупом корпорации Хейнц, маслинами, зеленью, ароматизаторами, идентичными натуральным…»
Мне повезло. Кто-то ограничивается глотком Святой Фанты. Кому-то, например, Кларе, доводится вкусить от тела Святого Мак-Бургера с листьями салата, сыром пармезан и солеными огурчиками. Какое счастье, что так много есть святости в этом мире! И святость – не просто людские лики! Сказано – не сотвори кумира по образу! Но по делам ведь судить нас будут. И дела одних уже прошли этот суд, и теперь являются нам как великое благо. И мы распахиваем рты и ждем это милости. Святой. Святая. Святое. Тут все рода, и женские и мужские и средние, есть даже пиццо-трансгендер. Кофе, который он, и кофе, которое оно, а к ним, конечно же, кофе, которая она. Вот что такое свобода, а не глупые лозунги того еретика, что звучат до сих пор у меня в ушах. Вот только звучат всё тише и тише.