Избранные произведения. Том 3 - стр. 19
Когда Хаджар подросла, мачеха заговорила с ней по-другому:
– Ты сейчас уже взрослая. Стыдно тебе ходить в плохоньких платьях, совсем не к лицу это девушке. А отцу стало трудно зарабатывать тебе на наряды. У меня есть знакомая, у неё очень много нарядных платьев. Если ты три-четыре платья продашь на рынке – и ей поможешь, и на себя заработаешь, оденешься как следует.
Хаджар побледнела: не хватало ещё, чтобы её сделали рыночной спекулянткой!
– Голой буду ходить, но на базар не выйду! Стыдно вам даже предлагать мне это, – отклонила она наотрез домогательства мачехи.
В тот же день Хаджар ушла из дома.
Она решила поступить на работу, но комсомольская организация, весь класс, в особенности же Пётр Ильич Белозёров и учительница химии Валентина Андреевна категорически восстали против намерения Хаджар бросить школу. Валентина Андреевна, одинокая, немолодая женщина, взяла её к себе на воспитание.
…Где-то застрекотал сверчок. Уже светало. Хаджар очнулась от дум, подняла голову. Ляля улыбалась во сне, – наверно, ей снилось что-нибудь приятное.
6
Диктор читал оперативную сводку Ленинградского военного округа:
«В течение 24 февраля на Карельском перешейке сильный снегопад и туман стесняли боевые действия наших войск. Нашими войсками занято по фронту 28 оборонительных укреплённых пунктов противника, из них 19 железобетонных артиллерийских сооружений…»
Мунира закрыла глаза и представила себе наших бойцов в заиндевелом лесу. Все они в белых халатах, головы повязаны белыми чалмами, как у бедуинов. Хорошие, сосредоточенные лица, молодой блеск глаз. Через сугробы снега, под ураганным пулемётным огнём рвутся они вперёд. Во главе их Мунира видит командира. Даже немного странно, что это её отец. Но сейчас ему не до неё. Он совсем не слышит её голоса. А за теми дальними суровыми холмами – противник. Наши люди смело отстаивают честь и свободу Советской страны, не страшась, что, может быть, придётся не только кровь свою пролить, но и жизнь отдать за родину.
Стоило девушке задуматься о войне, и к её мыслям примешивалась некоторая доля недовольства своей судьбой. Мунира считала себя и своих друзей обойдённым поколением – родились на всё готовое. Видно, придётся им всю жизнь только слушать чужие рассказы – отцов, матерей, а у кого есть, старших братьев и сестёр – о незабываемых исторических днях. Не пришлось ей увидеть Великой Октябрьской революции, не пришлось участвовать в гражданской войне. Не приходится и сейчас защищать родину от врагов.
Чистые и прекрасные стремления юности! Тебе кажется, что ты стоишь в центре вселенной и что без твоего участия не должно совершаться ни одно большое событие, что лучше тебя никто не сумеет постоять за родину.
Велика наша страна, и много в ней людей. Одни ведут ожесточённые бои, другие у жарких мартенов варят сталь, третьи глубоко под землёй рубят уголь, четвёртые управляют сложнейшими станками и машинами, ведут по бесконечным просторам паровозы, готовятся к весеннему севу, разгадывают в лаборатории тайны природы. А она, Мунира, сидит себе в тёплой квартире, читает газету – и никакой от неё пользы! Куда это годится?
В тишину квартиры ворвался звонок. Ещё с площадки донёсся звонкий Лялин голос.
– Лялечка, что с тобой? День рождения у тебя сегодня, что ли? – говорит Суфия-ханум, открывая дверь и отвечая приветливой улыбкой на заразительный Лялин смех.