Избранное. Тройственный образ совершенства - стр. 99

Так Бог с самого начала всей своей силою и всем помыслом влагается в учебное дело. Но и весь дальнейший рассказ Ветхого Завета продолжает тот же педагогический миф о воспитании Богом Израиля, где все превратности народной судьбы представлены как ряд уроков, наград и наказаний, которыми Бог-учитель ведет ученика; и пророки неизменно стараются внедрить в умы своих слушателей именно такое понимание истории.

В этом грандиозно-последовательном повествовании ярко очерчены два лица, чертами не стираемыми и красками не тускнеющими в веках, – два страдальца, изнемогающих в роковой борьбе: огненно-страстный, необузданно гневный, нетерпеливый великан-учитель, обреченный во что бы то ни стало научить ученика сложному и трудному искусству, и крошечный ученик, упрямый и лукавый, равно обреченный научиться тому искусству, но ненавидящий и его, и учителя, и самую выучку. Этим учеником в Ветхом Завете представлен Израиль; и если Второисаия в гениальном прозрении постиг судьбу своего народа как всемирно-историческую миссию, то эта мысль (как и все мышление пророков) была лишь последовательным выводом из той философии истории, которая сложилась в еврействе задолго до него: Израиль – ученик Бога, но в школе много учеников; Бог избрал между ними Израиля, чтобы, научая его, учить его примером всех остальных, так что кары, которыми Бог учит Израиля, суть искупительные кары за все человечество, и некогда народы поймут это и скажут об Израиле: «Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни, а мы думали, что он был поражаем, наказуем и уничижен Богом… Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу, – и Господь возложил на него грехи всех нас» (Исайя LIII 4–6).

По учению Ветхого Завета, мир всем своим составом движется к определенной цели, и движет его в своем восхождении человек. Мир зреет в человеке, он зреет по мере того как человек научается слышать и осуществлять его непреложную волю, а не свою, субъективную; следовательно, мир зреет в каждом отдельном человеке, и я, отдельный, ответствен перед ним за своекорыстие мое, за нерадение о нем. Мир будет зрел, когда все люди станут его единым совокупным орудием, когда безвозвратно отрешатся от личного своеволия, не теряя, однако, каждый своей индивидуальной особенности. Мир сам ведет человека к этой цели, вразумляя и карая, но в пределе насилие и упрямство должны смениться согласием: человек добровольно отречется от своей воли. Этому уже теперь учит псалмопевец: «Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе» (XXXI 9). Так отец бьет и неволит сына, чтобы приучить его к своему торговому делу, но достигнет своей цели лишь тогда, когда сын всей душою полюбит это дело. И Ветхий Завет твердо убежден, что цель будет достигнута; особенно пророки пламенно исповедуют исторический оптимизм: воля мира станет естественной волей человечества; человек просияет Божьим светом, а вместе с тем просияет и вся земля. Вот три замечательных свидетельства – Иезекииля, Иеремии и Исайи. Будет день, говорит Господь, «окроплю вас чистою водою, – и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас. И дам вам сердце новое и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное и дам вам сердце плотяное.