Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи - стр. 61

Суть вопроса в данном случае вовсе не в том, имеются ли заимствования между различными социально-историческими образованиями, а в оценке внутренней природы этих образований и тех элементов, благодаря которым становится возможной интеграция различных сфер общественной жизни как определенного системного единства. В этом вопросе исходные теоретические посылки исторического идеализма обусловливают общую тенденцию мышления, в определенной степени выраженную выше Крёбером при характеристике двух последних общих посылок, из которых исходят упомянутые им представители буржуазной философско-исторической и социологической мысли.

Эти посылки, как мы помним, сводились к следующему: во-первых, основные цивилизации существенно отличаются друг от друга, во-вторых, культурные различия, образующие цивилизации, базируются на объективно выраженных субъективных ценностях.

Но в этой связи очень важно выяснить вопрос, что следует понимать под исторически данной цивилизацией или культурой, поскольку, как уже отмечалось выше, эти понятия не поддаются однозначному определению. Данные понятия приобретают различный смысл, в зависимости от того, имеются ли в виду общие типы культур, цивилизаций или говорится о локальных типах культур, цивилизаций. Поэтому, когда Крёбер говорит о существенных различиях между цивилизациями, крайне важно установить, различия какого рода он имеет в виду. Действительно, между цивилизациями (культурами) имеются существенные различия. Но одно дело, например, когда мы говорим о различиях капиталистической и феодальной культур, и совершенно другое, когда говорится о различиях, скажем, индийской и китайской культур. В первом случае имеются в виду различия общих типов культур, выражающих внутреннее содержание исторических процессов, во втором же – внимание акцентируется на различии между локальными типами культур, воспроизводящими индивидуальную форму проявления процессов истории.

Крёбер при использовании понятия исторически данной культуры (в отличие от общесоциологического понятия культуры) отмеченного различения не проводит, а это значит смешивать между собой качественно различные планы рассмотрения и обобщения культурно-исторической действительности. И именно подобное смешение происходит в идеалистической философии истории XX в., что следует считать одним из ее фундаментальных пороков. Это смешение есть результат отождествления локально-индивидуальных форм, стилей выражения культурно-исторической практики человечества с социально-историческими комплексами во всей их полноте (об этом уже говорилось выше), порождаемого исходными посылками историко-идеалистического мышления.

Как уже отмечалось выше, идеалист пытается объяснить единство социально-исторической жизни, апеллируя непосредственно к ее духовным сферам, которые наиболее индивидуальны и своеобразны в культурно-исторической практике различных народов. В результате в центре внимания идеалистов оказываются не содержание объектов исследования, а их форма, стиль проявления, иначе говоря, общая духовная «физиогномика» локальной культуры. И именно эти особенности формы идеалист вынужден рассматривать в качестве единственного основания интеграции социально-исторических комплексов и критерия их соотнесения между собой. Тем самым признаки, благодаря которым правомерно сводить к единству лишь локальную форму выражения культурно-исторической практики различных народов, оказываются признаками сведения к единству социально-исторических комплексов в целом. Иллюзия равноценности и эквивалентности исторически данных культур возникает именно вследствие того, что абстракция представителей идеалистической философии истории и культуроведения оказывается абстракцией от содержания различных видов духовной (а в конечном счете и всякой) деятельности человека.