Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи - стр. 60
Классификация социокультурного комплекса лишь по одному основанию (по степени кумулятивности и индивидуального своеобразия различных его компонентов) никак не может претендовать на универсальность. Ведь достаточно расчленить культуру под углом зрения внутренней структуры ее элементов, как мы убедимся, что они (элементы) никак уже не подпадают под предлагаемую Вебером схему. Так, например, степень исторической кумулятивности действительно может позволить выделить и материальную технологию в определенную общую сферу. Но данное основание не дает уже никакой возможности для понимания науки в целом как определенного специфического явления, общей функции, которую она выполняет, безотносительно к тому, обращена ли она к познанию природы или социальной действительности. Если рассматривать предлагаемую Вебером схему как единственно возможную и правомерную, то тогда окажется, что наука из общего средства интеллектуальной ориентации и воздействия человека на окружающий мир должна быть сведена к прикладным сферам естествознания. Вряд ли следует особо указывать на всю ошибочность подобной трактовки науки.
Реакция Вебера против крайностей философско-исторической теории Шпенглера нисколько не задевает исходных ее идеалистических основ. И поэтому она вполне согласуется с основным руслом буржуазного исторического мышления первой половины XX в. Для того чтобы убедиться в этом, обратимся к Крёберу.
В своей статье «Реальная культура и ценностная культура», в которой значительное место уделено анализу и оценке концепции Вебера, Крёбер следующим образом характеризует общность своей философско-исторической теории с теориями Данилевского, Фландерса Петри, Тойнби, Сорокина. Для всех перечисленных исследователей, в отличие от Шпенглера, характерно, по мнению Крёбера, что они исходят из трех эмпирических посылок. Первая из них состоит в том, что в истории наблюдаются многочисленные примеры заимствований и диффузий культуры. Суть второй посылки в том, что основные цивилизации существенным образом отличаются друг от друга. Наконец, третья посылка состоит в том, что культурные различия, которые образуют цивилизацию, базируются на объективно выраженных субъективных ценностях, называемых «этосом», «идеологией», «определяющей моделью» или «суперстилем», образуемых из элементов, выработанных как внутри цивилизации, так и заимствованных из других обществ[103].
Отличие Шпенглера от вышеперечисленных авторов, по утверждению Крёбера, главным образом в том, что он оказался настолько под впечатлением третьего фактора, т. е. наличия «суперстиля» цивилизации, что пришел к выводу о ее абсолютной индивидуальности и отказывался придавать какое-либо значение первому фактору, т. е. культурным заимствованиям между цивилизациями[104].
Как мы видим, и Крёбер возражает против шпенглеровской позиции, отмечая бесспорный факт культурных заимствований между естествознание (особенно его прикладные аспекты) различными социально-историческими образованиями. Однако реакция Крёбера, так же как и Альфреда Вебера, в отношении концепции Шпенглера – это возражение не против ее теоретических основ, а лишь против некоторых присущих ей догматических положений, явно противоречащих фактам исторической действительности. Само по себе признание различных по степени своей исторической кумулятивности сфер культуры и фактов диффузии ни в коей мере не задевает самой сути той философско-исторической концепции, которую в крайнем виде выразил Шпенглер.