Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи - стр. 58
В этой связи необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что понятие релятивизма применительно к различным элементам культуры имеет не одинаковый смысл. Так, например, говоря об относительности систем научного знания, с одной стороны, и об относительности различных систем морали – с другой, мы руководствуемся различными критериями. Правда, в обоих случаях проведение абсолютно релятивистской точки зрения должно означать отрицание общего содержания сопоставляемых систем. Но если в первом случае при сопоставлении выработанных в различных культурах систем знаний об окружающей нас действительности (выраженных, скажем, в астрономических, физических, социологических и т. д. теориях), при решении вопроса о принятии или непринятии релятивистской точки зрения, мы должны руководствоваться понятием истины, то во втором случае (при сопоставлении систем морали) понятие истины неприменимо. В последнем случае при решении вопроса о том, обладают ли сопоставляемые системы общим содержанием или же они относительны и неповторимы, мы руководствуемся уже не критерием истины, т. е. не тем, правильно или неправильно они воспроизводят действительность, а тем насколько общезначимы соответствующие нормы[100], которыми руководствуются представители различных обществ[101]. Этим же критерием (критерием повторяемости и общезначимости) мы руководствуемся при сопоставлении и остальных элементов культуры. В отличие от таких видов интеллектуального творчества, какими являются философия и наука и иногда в какой-то степени искусство, они не требуют гносеологического критерия истинности, предполагающего отличение «верного», приближающегося к истине, знания от «неверного». И если применительно к этим видам культурного творчества последовательное проведение релятивистской точки зрения будет означать отрицание возможности объективного познания действительности, то применительно к остальным компонентам культуры, к которым гносеологический подход неприменим, релятивизм означает утверждение их уникальности и неповторимости.
Несостоятельность выводов представителей концепции эквивалентных культур ни в коей мере не может дать нам основания игнорировать те реальные проблемы социально-исторического знания, из извращенного понимания которых они исходили в построении своих теорий.
Стержневая проблема, вокруг которой группируются эти вопросы, сводится к задаче выяснения соотношения общего, повторяющегося и особенного, индивидуального в общественном развитии. Более конкретно в данном случае ее можно сформулировать как проблему соотношения общих и отличительных черт всемирно-исторического процесса, взятых в их временно́м и пространственном измерениях.
Общей, реальной основой, из которой исходят представители концепции эквивалентных культур, является специфичность проявления (порой весьма глубокая) культурно-исторического процесса. Это несомненно так. Но ограничиться этим указанием значило бы сказать еще очень мало. Для того чтобы более конкретно поставить проблему реальных оснований, из которых исходят в своих построениях представители концепции эквивалентных культур, необходимо прежде всего установить в общих чертах, каким образом проявляют себя различные компоненты социокультурных систем в процессе их реального исторического функционирования и развития.