Из рода волхвов - стр. 14
Однако во взгляде его не было и тени гостеприимства. Но они к такому за годы службы привыкли. Поймав опечаленный взгляд Званы, Ян ободряюще улыбнулся ей и первым последовал в деревню, минуя кособокие дома. На озлобленные взгляды местных жителей он внимания не обращал – пусть смотрят, раз так хочется.
В центре деревни догорала погребальная крада. Возле неё столпились плакальщицы, громко оплакивающие чью-то скоропостижную смерть. Очищающее пламя взмыло вверх, подобно их траурным слезливым голосам.
– Скольких за эти дни схоронили, староста? – поинтересовался Ян, отводя глаза.
– Пять девок, – сухо сказал старик. – Все молодые, незамужние. Эх, жить бы да жить ещё… И вот надо ж оно вам, колдуны эдакие.
Последние слова он сказал совсем тихо, будто про себя, и они предпочли сделать вид, что не слышали их. Старик привёл их к избе и стукнул пару раз в деревянную дверь.
– Чарушка, открывай! Волхвы княжеские приехали, – крикнул староста и добавил: – Пусть дочку твою осмотрят. Может, подскажут чего.
Из-за двери выглянула заплаканная женщина средних лет и, громко шмыгнув носом, махнула им заходить. Ян велел молодняку остаться снаружи, а Вадимира позвал с собой. Для верности. Хата выглядела скромно и бедненько, видно, что мужской руки в доме уже очень давно не было. Видать, хозяйка вдовой осталась с больной девчонкой на руках. Со стороны печки послышался сдавленный стон, и они аккуратно приблизились. Под ворохом шкур и одеял лежала девица, слабенькая и дрожащая, как увядший цветок, и жизнь едва теплилась в ней. Сухие обветренные губы её шевелились и бесшумно шептали что-то, а лицо, когда-то милое и румяное, было опухшим, усеянным черной сыпью. Дышала она еле-еле, будто бы каждый вдох ей давался необычайными усилиями.
Ян откинул с её шеи волосы, и не смог сдержаться – сморщился от отвращения. На белой женской коже виднелись проклятые руны. Оттого и запах в доме стоял характерный – мертвецкий. Девчонка жильцом, считай, уже не была. Осматривать здесь более было нечего – и без того ясно, чьих рук дело. Прав был лекарь.
– Только девицы болеют? – поинтересовался Вадимир у старосты, когда они вышли на улицу.
– Только девицы, – обречённо подтвердил он. – Некоторые ещё даже шестнадцатую весну свою не справили.
На Берёзовку медленно опускалась ночь, пахшая дымом и трауром. Староста неожиданно миролюбиво предложил им отдохнуть в небольшой избушке на окраине деревни, которая уже давненько пустовала. Вроде как бывший хозяин чем-то Домового так разозлил, что тот взял – да и удушил его. С тех самых пор никто к этому дому подходить не желал. Но волхвам, как говорится, нечисть домовая была роднёй кровной, плоть от плоти Велеса. А потому и бояться им было нечего.
Плотно поужинав едой, которую им пожаловал староста, они улеглись спать, предварительно растопив старую печь. Дом оказался хорошим, изнутри ухоженным. Видать, дух-покровитель и без хозяина неплохо о нём заботился. Но Яну не спалось. Сперва он долго таращился в потолок, считая балки и брёвна, а после не выдержал – вышел на улицу, накинув на плечи тёплый плащ. Сердце его было не на месте, но объяснить это странное чувство он не мог при всём желании. Оно настигло его сразу, как только они ступили в деревню, словно только и ждало его появления долгие годы.