Из истории государства Российского - стр. 13
Да, именно порядок и справедливость царили всегда в Блюменфельде. Нарушились они с началом гражданской войны: зажиточных немцев попеременно грабили и красные, и белые, и зеленые. Глава семейства Темпелей Александр Егорович исхитрился спасти от «экспроприации» любимого жеребца: загнал ему в копыто иголки. Кобыл у них забрали сразу же отступившие вакулинцы (так назвал их Андрей Александрович мне в своем рассказе, а ему обо всем этом в свою очередь рассказывала его мама) – члены одной из банд или партизанского отряда, сражавшегося против красных. Взамен же оставили доходяг-кляч, которых, впрочем, позже удалось выходить. А жеребец, неожиданно охромевший, так и остался на дворе: ни белые, ни зеленые, ни красные, сколько ни рассматривали его копыто, иголок найти не смогли. Если бы Александр Егорович забил туда гвоздь, как поступали тогда некоторые хозяева, да если бы «экспроприаторы» обнаружили это, расстрела хозяину было бы не миновать.
Вскоре гражданская война закончилась. Утвердилась советская власть. Болюменфельд стал колхозом. Вернее даже, на его основе, поскольку село было большое, было создано два колхоза – имени Сталина и имени Чапаева. Немцы оправились быстро, освоились и при новом режиме, главное – чтобы были работа да мир. Остальное они брали сами – своим трудолюбием, трезвым расчетом. Колхозы также выращивали зерновые, огородные и бахчевые культуры, соревновались между собой, кто их больше произведет и поставит в города – Энгельс. Саратов. За труды свои получали и натуроплату, и деньги, вели домашнее хозяйство. У Темпелей, например, имелось две лошади, три коровы да овцы, свиньи, птица. Был достаток, было тихое счастье. Дети подрастали, Андрей уже закончил пять классов, рос, как и все его сородичи, трудолюбивым, помогал вести и домашнее хозяйство, и в колхозе подрабатывал. А еще он мечтал стать или шофером, или агрономом.
И назвали врагами
Но все рухнуло с началом Великой Отечественной войны. И хотя немцы Блюменфельда давно уже не имели никаких связей со своей исторической родиной – знали только, что где-то там есть Германия, все равно какую-то вину за собой чувствовали. Ведь это их соплеменники пошли войной на Россию, ставшую для блюменфельдцев родиной. И они готовы были встать на ее защиту с оружием в руках. Однако война уже шла месяц, второй, но никого из Блюменфельда на фронт не брали. Между тем в действующей армии служило немало российских немцев, призванных еще до начала войны.
Служил в армии и старший брат Андрея, Адам. Он был призван еще в 1938 году, а в 1941 должен был вернуться домой. Да так и не вернулся. От него пришло несколько писем, в которых он писал, что воюет. А потом письма от Адама перестали приходить. Уже позже стало известно, что в сентябре он попал в плен. Мыкался по разным концлагерям. Пока его и других военнопленных из последнего лагеря не освободили англичане. Адаму, естественно, растолковали, что он может вернуться к себе на родину, но лучше ему этого не делать – сгноят в Сибири, а то расстреляют. Припишут, что сам, как немец, сдался в плен, добровольно, и всем привет. Скорее всего, так бы оно и произошло.
Так Адам оказался в Англии. Позже он пытался разыскать свою семью по переписке, нашел ее через НКВД в Сибири в 50-х годах. Звал к себе (к тому времени он уже хорошо прижился на чужбине, имел собственный дом, автомашину) – сам приехать, видимо, боялся. Но и из Темпелей никто к нему приехать навестить не мог по причине, о которой сказано будет ниже. Умер Адам Андреевич Темпель, гражданин Великобритании и бывший российский немец, в 1992 году, так никого и не повидав из своих родных с 1938 года. С ним судьба обошлась еще достаточно милостиво. А ведь бывало намного хуже. Так, российскому немцу Коху, взятому в плен позже Адама Темпеля, его соплеменники, обозленные яростным сопротивлением Красной Армии, в рядах которой – донер – веттер! – служили и арийцы по происхождению, вырезали на спине звезду и замучили до смерти.