Ива, Антония или Вероника - стр. 16
– Да! Я и сейчас могу подтвердить, что видела её собственными глазами. Меня, естественно, никуда не вызывали, но если бы Яна вдруг решила призвать меня в свидетели, я сказала бы то же, что и тебе: часов в шесть твоя мачеха… кхм… Ну, Яна… зашла в наш бутик и двинула прямиком к моей витрине. Помада ей, видите ли, понадобилась, из последней коллекции. Я начала предлагать разные нюдовые тона, и где-то на третьем пробнике ей позвонили. Я как раз откручивала крышечку и всё прекрасно слышала! Она сказала, слово в слово: «Филиппа не будет несколько дней, так что могу приехать хоть на всю ночь!» Хех… А потом схватила первую попавшуюся помаду, быстро расплатилась и заковыляла на каблучках к выходу. Я видела, как она уселась в свою тачку, и хвост её модного пуховичка исчез в салоне так быстро, будто его турбиной туда всосало. Я сначала не хотела тебе говорить, но ты же мне родная… А теперь вон как всё обернулось! Кошмар! Я как подумаю, что…
– Да-да… – перебила я медленно.
– Выходит, она не собиралась ночевать дома! Как ты считаешь, стоит пойти в полицию?
– Знаешь, я… плохо помню наш разговор,
[если честно, то вообще его не помню]
я неважно себя чувствовала в тот вечер. Всё как в тумане… – призналась я.
– Это от высокой температуры, – посочувствовала Алина. – А сейчас нет температуры, надеюсь?
– Нет, сейчас всё в порядке. А голос у меня был… нормальный? – уточнила я, стараясь увести внимание собеседницы в сторону.
– Конечно, нормальный, только простуженный, – слегка удивилась Алина. – Ты сильно кашляла.
– Это была я… – пробормотала я еле слышно.
Алина звонко рассмеялась:
– Ну ты даёшь, подруга! Ты, конечно, кто же ещё? Да ты Янку жабкой назвала – так ведь только мы между собой её называем…
Верно. Это наше с Алинкой прозвище, о котором не знает никто из сестёр.
– А что я ещё сказала? – Я цеплялась за Алину, как изнемогающий Тесей за путеводную нить Ариадны. Возможно, она поведает о моих планах на ту ночь?
Может быть, я собиралась в Щепнёво?..
– Ничего. Сказала, что Янка жабка, и всё.
– Ясно.
Я разочарованно нажала на отбой.
Звонок Алины явственно намекал, что Яны не должно было быть той ночью в особняке «Сорока». Она собиралась провести её в другом месте.
«В другом месте» – буквально означает «алиби».
То, что у Яны очертились контуры алиби, мне не понравилось.
Но ведь очевидцы (соседка, курьер) утверждают обратное!
Значит, она передумала и всё-таки вернулась домой?..
«Не спрашивай любовь…» – пропел телефон, и я пугливо дёрнулась.
– «Венецианский ужин», доставка, откройте, пожалуйста, калиточку, – произнёс незнакомый мужской голос.
– Оставьте на крыльце, – попросила я, нажав на кнопку домофона.
Весь вечер я ничком лежала на кровати. Я стучалась в свою память, как в глухую чёрную дверь, взмывающую до самого неба. Но она осталась неумолима.
Глава восьмая
Утром, когда я впихивала в себя полезный, но жутко невкусный творог, запивая не менее полезным и отвратительным зелёным чаем, в дверь позвонили.
В глазке отражался молодой мужчина в чёрной спортивной куртке с капюшоном.
– Кто? – подала я голос из-за двери.
– Врач, – громко заявил он.
Я вспомнила, что по утрам у меня капельницы. Так вот кто контролирует моё драгоценное здоровье!
Я распахнула дверь, мужчина шагнул в прихожую, и от него повеяло свежим морозным воздухом. Он был крепким и плечистым, а из-под брендовой трикотажной шапочки выбивались кончики тёмных волос. Врач стянул шапочку, и волосы густой волной рассыпались до плеч.