Ива, Антония или Вероника - стр. 15
Я сжала зубы. И она туда же. Не верю!
– Всё не так ужасно, Ива. – Я следила за тем, чтобы голос звучал уверенно и не слишком сильно дрожал. – Отец наверняка уже нанял Яне самого лучшего адвоката, и вот увидишь, она вылезет сухой из воды. Да и ей самой не занимать изворотливости. Это она на первый взгляд такая тихоня, а гляди-ка – сумела окольцевать миллионера. Вот ты так сможешь, а?
Ива молча насупилась.
– Вот то-то же… А адвокат докажет, что этот… как его… Лавровский угрожал Яне, а она, защищаясь, огрела его обухом по башке.
Ива, слабачка, хлюпнула носом.
– Отец раздавлен, считает, что она предала его… Путалась с этим художником… Много лет…
– Но, может, так оно и есть! – крикнула я в запальчивости.
Ива вздохнула.
– Не думаю.
Внезапно я заподозрила Иву в сочувствии Яне:
– А почему ты так выгораживаешь эту жа… женщину? Судя по фактам, она действительно с ним путалась!
– Она всё категорически отрицает. И я верю ей, – просто сказала Ива.
– Но я тоже всё категорически отрицаю! А мне ты почему-то не веришь! – распалилась я.
– Тебе в первую очередь, Фло. Но ведь ты ничего не помнишь, а в ту ночь призналась в убийстве. Я слышала всё это собственными ушами. Что прикажешь делать?
Я почувствовала, что близка к обмороку. Комната накренилась, как хлипкая лодка на ветру.
– Прости, Ива, такие потрясения сейчас не для моей психики. Мне нужно принять лекарство и лечь…
– Береги себя, Фло! – напутствовала сестрёнка. – Боюсь, скоро они до тебя доберутся. Они уже вызвали на допрос Ярослава, и если он расскажет о твоём телефоне… А он расскажет. – Она горестно вздохнула. – Поэтому будь начеку и постарайся вспомнить, как всё произошло. Возможно, художник сам напал на тебя.
– Да какого чёрта ему нападать на меня?! – Я уже чуть не плакала от бессилия.
Телефон выпал из руки и шмякнулся о ножку подставки для цветов.
Ива пропала с экрана.
Я подняла телефон и улеглась поперёк кровати. Вспомнила растерянное лицо Алекса. И неожиданно испытала что-то вроде сожаления. Может, зря я так с ним? Он неплохой – добрый, милый…
Но позвонить, чтобы позвать обратно, не поднималась рука. Руки вообще ослабли, будто я перетаскала сорок мешков с углём.
«Не спрашивай любовь, надолго ли она к тебе…»
Тот звонок, семнадцатого… О котором я вспомнила… Я же так и не проверила, кто тогда звонил!
Палец скользнул на входящие.
Вот он. Похоже, тот самый.
Звонок от Алины Батниковой.
Семнадцатого января, в 18.06.
Голос Батниковой смутно возник в памяти, прорываясь сквозь мрак чёрного занавеса. Наверно, Алина звонила из французского бутика, где работает продавцом-консультантом. Чаще всего она звонит именно оттуда в перерыве между покупателями. Алина – моя единственная подруга. Как сказали бы ханжи, она не моего круга, но это никогда не было проблемой ни для одной из нас.
Мне удалось вспомнить только факт звонка, его наличие, но не содержание. Судя по отметке в телефоне, мы разговаривали четыре минуты.
Алина Батникова. 8 910…
Она ответила сразу, будто ждала моего звонка.
– Фло, наконец-то! Как ты себя чувствуешь? Алекс сказал, что ты приболела, и не давал с тобой поговорить. – В голосе подруги слышалась неподдельная тревога.
– Мне немного лучше, – коротко сообщила я. Знает ли она о том, в чём подозревают меня родные? – В последний раз мы с тобой разговаривали семнадцатого… – Надо быть осторожней в словах. – Я запнулась.