История Смотрителя Маяка и одного мира - стр. 38

– Я… я попробую завтра снова сходить в ратушу и найти адрес того матроса. Если не получится, значит, и говорить не о чём. А если получится – значит, такова воля судьбы, – торжественно заключил Унимо, и его серые глаза засияли.

– Точнее, своеволие одного безумного юного шейлира, – проворчала Тэлли, но в её взгляде явно просвечивала гордость за своего постояльца. – Я пойду завтра в ту же сторону, в Дом Радости^>22, так что можем пойти вместе.

– В Дом Радости? А зачем тебе в Дом Радости? – обеспокоенно спросил Унимо.

– Навестить друзей, – коротко ответила Тэлли, и Ум-Тенебри решил дальше не спрашивать.

Как и большинство тар-кахольцев, он относился к обитателям Дома Радости со смесью жалости, страха и желания никогда их не видеть с горячей убеждённостью в том, что они такие же люди, как и все остальные, просто немного… непонятные, поэтому их нужно защищать и оберегать от окружающего мира.

– А теперь – спать, – распорядилась Тэлли, заметив, как медленно и часто Унимо моргает.

Он не стал возражать. Поднимаясь в свою комнату, Унимо слышал, как Тэлли, убирая посуду, напевала себе под нос старинную тар-кахольскую колыбельную, которую несколько раз пела его мать, но ему никогда не удавалось дослушать её до конца:

– Скорей засыпай,

глаза закрывай,

не знай, не гадай,

не ходи, не смотри,

как там, за рекой,

зажигают огни,

ставят силки

и капканы

не на лис,

не на птиц,

а на тех,

кто ночами

ходит пить чай

с волками,

нарушая

покой окраин

тоскливым своим

молчанием.

«Не ходите

гулять ночами

за стеной городской», -

скажут потом,

если поймают их,

охотники-рыболовы,

отрубая ноги

бессмертной души

с красными башмаками,

без которых,

как ни пляши,

ни в Лесную сторону

не уйти,

ни до дома

дойти,

без которых

всего пути:

с мостовой,

по кривой,

в канаву…

В ту ночь Унимо спал крепко и проснулся, когда лучи солнца уже ясно обозначали золотистую полоску на стене над его головой и даже на втором этаже чувствовался утренний запах свежеиспечённых пирожков.

Когда они с Тэлли позавтракали и вышли из булочной, повесив большую табличку «Выходной», столичные улицы уже полностью проснулись и наполнились потоками спешащих по делам горожан. По дороге к ратуше Унимо рассказывал свой нехитрый план: он собирался заглянуть в Зал Поиска Занятий и спросить адрес одноглазого матроса, которому он должен вернуть забытую вчера трость – для убедительности по пути Унимо подобрал подходящую корягу. Тэлли не верила в успех этого плана, но пожелала Ум-Тенебри удачи.

Когда они добрались до площади Всех Дорог, Тэлли сказала, что будет ждать здесь под высокими дубами – их саженцы были когда-то подарком столице от Лесной стороны. «Не люблю этот птичий базар», – пояснила она, кивнув в сторону ратуши.

На этот раз Унимо быстро добрался до Зала Поиска Занятий. Очередь уже была большой, и он остановился в нерешительности: неужели придётся снова провести несколько часов в приёмной? Но теперь его ждала Тэлли, и он решился, хотя чувствовал себя крайне неловко: подкараулив, когда очередной проситель вышел, сердито нахлобучивая шляпу, Унимо раньше других юркнул к двери и обернулся с вежливой улыбкой: «Простите, пожалуйста, мне только спросить!» Не дожидаясь ответа, он ринулся в Зал Поиска Занятий, услышав за спиной: «Всем вам только спросить!», «Держите его!», «Лезут без очереди!» – но бежать следом и скандалить в Зале Поиска Занятий никто не решился.